Другой бы умер сотни раз,
А дед Степан и в девяносто,
Сивухи литр махнёт за раз,
Хотя и маленького роста.
Зато чубрина набекрень,
Пусть жёлтые,но свои зубы.
Махорку курит целый день,
Скривив обветренные губы.
Он в танке на войне горел,
И раненый бежал из плена.
На Соловках пять лет сидел,
Кому-то прострелив колено.
Всё что горит, Степан лакал,
Чифирь варил, крапивный супчик.
Зимой и летом не снимал,
Побитый молью, вдрызг, тулупчик.
Жил одиноко, бобылём,
В избушке крыша прохудилась.
Зато стакан всегда при нём
И закусь, иногда, водилась.
Не сетовал на жизнь свою,
Не плакался и не канючил.
Он до сих пор ещё в "строю",
А я, лишь жизнь его озвучил. |