жизнь – это череда утрат.
мы им глядим привычно вслед:
летит листва, пустеет сад…
избитый, вроде бы, сюжет.
но он приходит каждый год
и кто-то пишет вновь о том,
как мир теряет листьям счёт,
как дождь идёт, как мокнет дом…
и в этом доме ты грустишь,
и смотришь пристально в окно;
тебе уехать бы в Париж,
как это делают в кино.
да только там ни май, ни март…
каштаны изменили цвет.
и под дождём грустит Монмартр,
надвинув Пер-Лашез, как плед.
там, с постамента Жанна ДАрк
взирает, опершись на меч,
как листья покидают парк,
и парк утрачивает речь.
там кто-то пишет, как дрожат
вдоль улиц буковки реклам,
прохожие домой спешат,
ссутулившись не по годам.
что там искать? Шанз-Элизе?
она в сиянье тоже луж.
Париж в душе. Париж – «энзэ».
виденья смеха Мулен-Руж.
зачем мир делится на два?
в одном светло, в другом темно.
нам суждено искать слова
и забывать их суждено.
что мы имеем – не храним.
теперь одно понять я смог:
тебе под зонтиком моим
всегда найдётся уголок.
не уезжай. пора понять –
Парижа не спасёт вино.
нам суждено не умирать,
нам уходить всем суждено
туда, куда не позвонишь,
откуда письма не идут…
ты так пронзительно молчишь,
как будто зябнешь на мосту…
жизнь – это череда утрат.
мы им глядим привычно вслед:
летит листва, пустеет сад…
твой исчезает силуэт… |
твой исчезает силуэт…
минорно, но красиво.