Оборотни. Встреча.

Опять я на луну завою –
Тревожит душу мне она.
Ночной, безумною порою,
Брожу в лесу, совсем одна.

Болезнь, иль божие призванье –
На полный свет ночной луны –
Менять обличье – наказанье!
Мы на него обречены.

Бегу подальше от безумья
И от семьи. Прости, ты, мать.
Боюсь, чтоб в это полнолунье,
Опять кого-то не сожрать.

Слюна стекает с пасти чёрной.
Бока вздымает быстрый бег.
И запах крови, обречённой,
Вновь будоражит – человек!

Найти, догнать, порвать клыками
И утолить свой лютый глад!
И торопливыми глотками
Плоть тёплую в себя принять.

И после, сыто развалиться
Под серебристою луной.
И завывать, и веселиться,
И песни петь луне одной.

А вот, и жертва, что ночами
До дому своего спешит.
Увидел, как ты опечален.
Знать понял – будешь ты убит!

Не закричал – пусть будет тихо!
Не побежал – поможет ль бег?
И вдруг сказал: « Ты – не волчиха!
Ты – просто в шкуре, человек!»

Слова летели камнем в душу,
Срывая зверский мой накал.
А он шептал: «Ты слушай, слушай!
Тебя я нынче поджидал…

Ты хочешь есть, ну, на, отведай,
С тобой едой я поделюсь.»
И протянул мне сало с хлебом.
А я рычу, смеюсь и злюсь…

И чудо, вдруг, я обротилась,
Не дожидаяся рассвет.
А он мне бросил, чтоб прикрылась,
Свой плащ. И лунный тихий свет

Смеясь, нас озарял, собою.
Сидела рядом я с тобой.
Делился ты со мной едою.
Хлеб. Сало. Ну, ты, блин, герой!