Сказки были. сорок - сороков Волшебный чайник
Чайник пыхтит - надрывается,
Брат паровоза: нет лишь колес,
Но, в сказке, чего не случается
Он взял ездока и в сказку увез.
Кто же герой и как называется?
Утер так ловко Емелюшке нос:
Видно, Ваня опять забавляется,
А чайник старается, ох и понес!
Кипит царство, Великое чайное,
Ваньку-героя встречай ездока,
Разбегайтесь, зеваки случайные,
А ты государь, оцени-ка конька!
А вокруг его столпотворенье,
В бочках катят меда, варенье,
Конфеты, расписное печенье,
Всё просится в рот: объеденье.
Царь грозный, пыхтит самовар!
Только с жару валит с него пар.
Скажи-ка, Ванька, свой заговор,
Царство получишь, наш уговор.
А чайник волшебный: ох и конь,
Так и просится в руки – огонь!
И не может царь глаз оторвать
Такого конька - грех не забрать!
Но и Ванька совсем не дурак,
Только с вида простак и чудак,
Он уже понял, что жаден царь,
И тому набивает цену за коня.
Никому не отдам своего я коня,
И чаем царство напою без тебя,
Видно, совсем не знаешь меня:
Эка невидаль для меня и коня!
Отвечает Ваня задиристо бойко,
Его жадность погубит и только.
И не одного царь со света свел,
Ох, и жаден, только с виду орел.
И давай Иван всем чай разливать,
Царь чашки спешит подставлять.
Дурашке негде умишко-то взять
Чайник - не море, и воды не занять,
Но голь на выдумки хитра:
Чай пьет за себя и за Петра,
Свой тощий набивает живот,
И за соседа, что рядом живет.
Царь сотню раз уже взмок,
Пока народ от пуза наелся.
Иван видит: к закату денек,
И сам за стол чинно уселся.
«Эй, слуги, выносите меда,
Чай на потом: это – вода».
И давай ковши он метать,
В рот и под стол выливать.
Царь видит: подходит беда,
На его глазах убывает еда.
Царь руки к чайнику тянет,
Тут и смерть жадину грянет.
Веселится царство чайное,
Смерть царя не случайная,
А жадность - порок и урок.
Тут Ванька конька оседлал:
Народ только его и видал… |
