Разлукой утоляя жажду сердца,
Пронюхал пред уходом в светлый край,
Надежду радости слепого иноверца,
Душою ощущаещего май.
Пред этим пав, ниц, на глазах народа,
Пославшего его в блаженный мир,
Предавшего его проклятьям рода,
Он стал, по милости, главою у вампир.
И крови выпили безудержным кагалом,
У благородный дам, и жизни грязной шлюх,
Скажу по совести: совсем таки немало,
А плоти доедали сонмы мух.
И по велению отцов японских земства,
Благословив ушедшую весну,
Взойдя на грань любви и совершенства.
Лег у порога и на век заснул. |