Что принесет весна в пределы года,
Иль века, иль тысячелетья?
Никто не знает, такова она природа,
Не я придумал, вы это заметьте.
Я клялся у приступка совершенства:
Не буду вмешиваться – пусть цветет как было.
Пусть бегают людишки по блаженству,
И щиплет травку сивая кобыла.
Я пальцем не пошевельну, когда шарахнет,
Гром с неба, или канонада.
Куда летит, и в чьем саду бабахнет,
Не я придумал, отвечать не надо.
Но тут шельмец оборванный и грязный,
Схватил за полу рванного халата:
Легко тебе, ты вечно пьяно праздный,
А у меня горит, огнем пылает хата.
И мамка воет над батяней мертвым,
Сестрички, братки разбежались кто куда,
Ты пропиши, пошли Ему обертку,
Он тормознет безумия года.
Тогда поэт, решил слегка вмешаться,
Зажав обиду меж зубов прогнивших,
К Мессии возлетел, не попрощаться,
А милости просить за долю сирых.
И Тот с креста промолвил: скоро буду.
Никто не скроется от ангелов прозрачных.
Иди на землю, не напейся сдуру,
В компании девиц предельно злачных. |
