ПРИКЛЮЧЕНИЯ БИЛЛА
Что, рыбак - чудак,
Это знает, каждый.
И вовсе не простак,
Даже очень разный.
Глупости не творит,
Сам знает все науки,
Ну а то, что говорит,
Так это всё от скуки.
Ну, бывает, и соврёт,
И еще руками машет:
Вот такая рыба прёт,
Он тут же и покажет.
А засмейся, поубавит,
И, глазом не моргнув,
С кем ведь не бывает,
Чуть-чуть я перегнул.
Но тут загнуть такое?
Уж больно лихо врёт:
Живет чудо, да какое,
Крокодил - не бегемот.
Он страшный и зубастый,
Пальчик в ротик не ложи,
Очень-очень он опасный,
И тут, товарищ, не спеши.
И пошел я с дядей Вовой,
Сам это чудо посмотреть:
Так еще в квартире новой,
И как бы мне не помереть.
Ну, конечно же, от смеха.
Ну, как такое может быть?
Вот веселье, вот – потеха,
Лгуна в обмане уличить.
В дверь мы позвонили,
Открывает дверь жена.
Свой сигнал они имели,
И на меня глядит она.
Её дядя Вова успокоил,
Нежно жену поцеловал.
Это мой товарищ новый:
Меня Григорием назвал.
И, в общем, познакомил,
Пригласил меня пройти.
И чёрт меня тут дернул,
Мне бы сразу - и уйти.
А жена гремит посудой,
Вот теперь - не убежать,
Я кем в глазах их буду?
Буду лучше я молчать.
Ведь какие крокодилы,
Лучше речь и не вести,
И понятно, будут вилы,
Тут браток меня прости.
Я уткнулся в телевизор,
И как будто бы смотрю,
Глянь, так я профессор,
Так очень важно я сижу.
А что же Билла не зовете?
Быстро мужички к столу!
Есть же чудо ты на свете,
Но пока и сам я не пойму.
Тут дядя Вова, улыбаясь,
Меня в их ванную зовет,
Ну а там сидит плескаясь
Крокодил, раскрывши рот.
Я был опешен, ошарашен,
И слов никак мне не найти,
Билл, поменьше огорошен:
Мне фразу смог произнести:
- С Новым годом, иди на фиг!
Потом нырнул под воду сам.
Вот так подарочек: и на фиг?
Тут уже поверишь чудесам.
И все Зайцевы хохочут:
Так достало их до слез.
Надо мной они хохочут:
Что не туда герой полез!
Вот история смешная,
Не случись она со мной.
Даже больше пресмешая,
Потешайся, да над собой.
Крокодил уже в пижаме,
Он восседает за столом,
Пьет за здоровье с нами,
Мы и вам чайку нальем…
А телевизор - его слабость,
Любит юмор он смотреть,
Нахватался там верхушек,
Чтоб от тоски не умереть.
Так с улыбкою хозяйка,
Возносит Билла своего:
Удалой тот, не зазнайка,
И посмелее мужа моего.
Из подвалов хулиганов.
Он пуганул, так пуганул,
Тем уже не до карманов:
Кондрат чуть не загнул.
Они попадали от страха,
Всех трясучка их трясет,
Убежали бы, для смеха,
Так тех, и ноги не несут.
Демократов - из подъездов:
Мы наркоманов так зовем,
Разогнал Билл и без съезда,
И вот со светом мы живем.
И собаки так же поутихли,
И котов не донимает крик,
Враз разбойники притихли,
Порасслышав зычный рык.
А рыкнул - для острастки:
Билл, не просто, а в трубу,
И скажу я без прикраски,
Что наложил на всех табу.
И дог крутой соседский,
К нам ругаться заходил,
По виду очень светский:
Так в штаны и наложил.
Улыбнулся Билл красиво,
Все свои зубочки, обнажив,
Кругом мигом засмердило
И только чудом песик жив…
Наш дядя Вася из запоя,
Выходил который день,
Всё бранился с перепоя,
И чёрный стал, как тень.
Проснется - за бутылку,
И давай по новой пить,
А потом хватает вилку,
Всех грозится порешить.
С Биллом мы решили,
Дядю Васю навестить,
И, конечно, мы грешили:
А, как Василия лечить?
Тихо, тихо сели к Васе,
А тому было не до нас:
Тащился в серой массе,
На стакан лиловил глаз.
Иди на фиг дядя Вася,
И Билл стакан забрал,
И туда пошел бы Вася,
Коли черт его прибрал.
Под кроватью очутился,
Как? уже не помнит сам,
Там возился и крестился,
Он все не верил чудесам.
Всё орал, как потерпевший:
Моя Нинуля добрая, спаси,
Отрезвевший, и прозревший
Я всё ни грамма: ни-ни-ни.
Герой в улыбке ощерился
И стало жутко мне смотреть,
Вот такой бы да приснился,
А дядя Вася мог и помереть.
Окружили внуки Билла,
Им понравился рассказ,
Всё ласкают крокодила:
Он ведь умничка у нас.
Никого Билл не обидит,
И очень любит он детей.
Плохих, тех сразу видит,
И тогда держись, злодей.
Вот так Юля и Наташа
Крокодил совсем ручной,
Он добавки просит, каши:
Ах красавец наш речной.
Кормят, поят и ласкают:
Все учат Билла говорить,
И ещё музыку включают,
Чтоб его ламбаде научить.
И тогда в квартире тесно:
Тут Зайцевы танцуют все,
И их соседи повсеместно,
Такое не увидишь и во сне,
Все танцуют так ламбаду,
Что от восторга ходит дом,
И пешеход уж на подходе,
Головою вертит всё кругом.
Что такое, что случилось?
Ведь не на юге мы живем?
А если все же получилось,
Так и мы снежок примнем.
Наш народ веселый самый,
Как всегда, танцует и поет,
Так еще он добрый самый,
И гостям у нас всегда почет.
Билла в школу пригласили,
Зайти на утренник к детям,
Но, как нарочно, позабыли:
Кругом зима - сугробы там.
Срочно валенки одели,
Еще рукавицы на меху,
А на шубу всё глядели,
Хвост остался наверху.
Вот такой тут непорядок:
Да и шапка тоже никуда,
Налицо, весь недоглядок:
А потом решили - ерунда!
И по снегу, и со смехом,
Дети движутся гурьбой,
Будет людям там потеха:
Его хвост торчит трубой.
Постовой, тот умилился,
И руки вытянул по швам:
Генерал - наш нарядился,
Я с уважением, к ментам!
И стоял так очень долго,
Был раздумий полон он:
Генералов ведь немного,
Ну а наш так он рожден.
Ты его заметишь сразу,
Генерала, как не наряди,
И посты проверил сразу,
Ты вот такого проведи?
Ну а школа, вся гудела,
От волненья и от смеха:
Добрались - то пол дела,
А забыл всё - вот потеха.
Он долго речь готовил,
По слогам произносил,
А всего то и запомнил,
То, что раньше говорил.
С Новым годом, на фиг! -
Телевизор так его учил,
И для Билла это подвиг,
И вот он номер отмочил.
Насмеялись дети вволю:
Крокодил им всё родней.
Им так мило на приволье,
И смех летит всё веселей.
По губам и по ладошкам.
Всех за собою смех манит,
И надо отдыха немножко,
А задор тянет, как магнит.
Быстро время пролетело,
И всем пора идти домой,
Лишь веселье не устало,
И всех увлекает за собой.
Так все на улицу и вышли,
Чтобы артиста проводить.
Не спешили, всех смешили,
И всё учили Билла говорить.
Постовой уже дивится:
Какой с юмором мужик,
А на службе всё таится,
Ох, хитер же и шутник!
Его подарком одарили,
Так растрогался герой:
И меня ведь не забыли,
Несмотря что рядовой.
Подарков генеральских,
Детки целый воз везут,
И послаще они царских,
И еще, тепло они несут.
От рук, что прикоснулись,
И затем детям передалось.
От сердец, что не таились,
И уже любовью налилось.
Ну а дома их заждались,
Дядя Вова с тетей Ниной,
Похоже, сильно извелись,
Они со своею половиной.
У порога - распрощались,
Однако, дома все теперь,
Внучки деду отчитались:
Мы явились - без потерь!
Всех трофеев не считали,
Тех подарков и не счесть.
А Билла дети почитали…
Засмущался Билл за лесть…
Не откажемся от торта,
И чайку мы все попьем,
Погуляли вы для спорта,
Но без чая - все помрем.
И Дядя Вова улыбнулся,
Своей Нине подмигнул,
- Что-то я тут запостился,
Кто бы чарочку плеснул.
Потом, все пели вместе.
Но дядя Вова вот поет!
И скажу я вам без лести
Его песня за душу берет.
Мы очарованы сидели,
Может, даже не дыша,
А душа все наша пела:
С упоеньем - не спеша.
Челюсть Билла отвалилась,
И что озёра – темные глаза,
Но может, мне и показалось,
Что таилась в глазах слеза.
Вздохнул по-человечьи,
Он перевел на нас глаза.
И конечно, мы не вечны:
А плескалась там слеза…
Как первый раз увидел,
Так не поверил я и сам,
Крокодилов я не видел:
- Тут поверь его слезам.
На рыбалке и случилось,
Тогда удивился я слезам:
Что б чудище слезилось?
Но не верь своим глазам.
Все переживает дядя Вова,
Сам от волнения привстал,
Переживал виденье снова,
Даже ростом больше стал.
Сам пою, а глазами вижу,
Рядом зелененький лежит,
Но тогда подумал - грежу!
Так трава ведь - шелестит?
Что бы жили крокодилы?
И я не поверил бы вовек,
Ни Амазонок нет, и Нила,
И Австралии здесь нет.
Ведь пою то я по-русски,
И сам, не черный папуас,
А вот здесь, у этой ряски,
Уже не вижу чудных глаз.
Испугался очень сильно,
Потом людям расскажи,
Что рыбак, оно понятно,
Но и народец не смеши.
И они ведь будут правы,
Так врать всегда грешно,
Ох, уж эти слухи, нравы,
И запел: хоть несмешно.
Страсть, и злость и силу,
И всё отчаянье смешал.
Глаза поднял – помилуй!
А крокодил опять лежал.
Крокодил стучит в ладоши,
Да, если можно так назвать:
Ты, родной мой, и хороший,
И решил его я Биллом звать.
Тут дядя Вова улыбнулся,
Его глаз разлилась синева.
И бородка - встрепенулась,
А это Билла гладила рука…
Так мы время проводили,
И жили у озера, вдвоем,
И часто от души чудили
Один раз ведь мы живем.
Рыбаки напьются пьяны:
Тут же, в гости мы идем,
Станут те, что истуканы,
Их найди потом с огнем.
Затем с меня и спросят:
Им говорю: я подходил,
А кого с тобой то носит?
Им в ответ - один ходил.
И не простая тут задачка,
Может что-то с головой?
А может, водка не такая?
Тут исчезнет весь покой.
И бросали пить поспешно:
Мне смешно, но я молчу,
Всех лечили так успешно,
Хотя сам чуть-чуть грешу.
Зато с рыбкой мы бывали,
Наш друг заботился о том,
Её очень просто добывали
Этим чудненьким хвостом.
Ударит этою - хлопушкой:
И, вдоволь рыбку собирай,
Лишь глушенные лягушки,
Не захотели с рыбой в рай.
Те челобитную писали,
И на имя мудрого царя,
Весь разбой и описали,
Но я считаю - очень зря.
Да разгневанный Великий,
Могучий Озерный исполин,
Вмиг, осерчал Змееголовый:
Здесь один хозяин - я один!
Чужестранца и иностранца,
Еще корягу: уродину собой,
Этого, вызываю самозванца,
На кровавый, смертный бой!
Цапля срочно полетела,
Биллу посланье отдала.
И свысока она глядела,
Новым судьей она была.
А тут, извольте, расписаться,
И золоченые поправила очки:
Да не вздумайте, скрываться,
Знайте. На расправу мы легки...
И тут нужда её прижала,
Может, гордыня, или как,
Как прижала, так и жала,
Не вздохнет судья никак.
Документ: тот пригодился,
Знать была бумага хороша….
Так и запишем: Не явился,
И дальше улетела не спеша.
А на восходе солнца,
Два красавца бились,
И кровью обагрились
Еще сонные оконца.
Да над Черной ямой,
Ужасный стон завис,
Самой жуткой самой,
Отзвук теснился вниз.
Кто не робкого десятка,
Тот всё издали смотрел:
Ну, и сила! Ну и хватка!
Весь наш страх презрел.
И скоро солнце осветило,
Уже коронованного царя,
А тело старого - леденело:
И бледнела угасшая заря…
Скоро цапля прилетела,
Царю лягушку принесла:
- Мигом осудила я злодея,
Сама уничтожу лиходея.
Что бы не было повадно,
Наводить тень на царей,
Я съем их - многократно:
Ты умнейший мне поверь.
Да расшаркалась любезно,
Поглядывая робко на царя:
Их иногда губить полезно…
Ты не помни, Светлый, зла.
А Светлейший, и Мудрейший,
Все сетки рыболовов собирал,
Он решал вопрос важнейший,
Вечных браконьеров изгонял.
Гиблым озеро прозвали,
И люди ходили стороной.
Кто там бывал - те знали,
И хмуро качали головой:
И вода не замутится,
Чудо-юдо тут как тут,
А плохое и случится,
Не ушёл – тебе капут.
А потом: пострашнее скажут:
Прежуткий вой стоит кругом,
И в Черной яме черти пляшут,
Всех поджидают там с огнем.
И все было бы прекрасно:
Так зима постылая идет,
Солнце стыло хоть и ясно,
Глядишь, и стужу занесет.
Стал и Билл уже сонливый,
Сидит все больше у костра,
Сам величавый и красивый,
Ему помирать пришла пора.
Вот тут я и решился
Не бросать его в беде.
Если б я да отказался,
Не простил бы я себе.
Загрузил в коляску Билла,
За рулем устроился я сам,
Нам луна дорогу осветила:
Путь по сказочным теням.
Те в мотоцикл вцепились:
Ах, куда же, милые от нас?
И смеясь, шутя, влачились,
Истосковались мы без вас.
А наигрались - и отстали,
Но только беды начались,
Нас на трассе люди ждали,
И другие игры там велись.
Все ребятки молодые,
Все инспекторы ГАИ,
Все удалые постовые,
И проказы здесь свои.
Дед в коляске остается,
Ты в машину к нам иди,
Рядовой стоит - смеется:
Значит - гадости ты жди.
И там дышал я в трубку,
Документы предъявлял,
Уже ненавидя их улыбку,
Подарка худшего я ждал.
А тут дверца отворилась,
И крокодил в машину сел,
Люди еле-еле уместились,
Ну а крокодил уже храпел.
Все сломя голову летели,
Герои постовые, кто куда,
Лишь кустами шелестели,
И потешалась вслед луна...
Не до смеха было дома,
Крокодил совсем раскис,
Его всё тело заледенело,
Голова стремилась вниз.
Мы испугались не на шутку,
Ведь мог герой наш умереть:
Нельзя оставить на минутку,
И приходилось с ним сидеть.
Мы лечили, и смотрели,
Так день летел за днем…
Тут все его и полюбили,
И все скучали мы о нем.
И ещё соседка зачастила,
Бабулька, старая совсем:
Я бы деда вашего лечила,
Ведь веселее нам вдвоем.
А однажды, сидит рядом,
И что-то Биллу говорит,
Лихо оценивает взглядом:
И где болит да что болит?
Бабулька старая, седая,
Но туда же, и ей лечить!
И хорошо почти слепая:
А сумела ж проскочить.
Все мы ожидали худа:
Скоро побежит молва.
И уповаем мы на чудо,
Шанс один - она слепа.
И это чудо совершилось,
Уже все соседи говорят:
Ия с дедушкой видалась,
Зря соседи, старого таят:
На ощупь деда крепкий,
Его сама ощупала всего,
И собою он приметный,
Тот дедок ещё: о-го-го!
Дядя Вова здесь смеётся,
Вот такая весёлая семья.
Так ещё и я им навязался,
И утешают Зайцевы меня.
А рассказ наш, не окончен,
Учат дети Билла говорить,
Путь его ведь не отслежен:
Смог же он сюда приплыть?
Будут почести и лавры,
Разное рекламное кино,
И эфиопы будут мавры,
Все то героям, что дано.
Распрощаемся на время,
Неприлично тут мешать.
Ведь учение - не бремя!
Нам ли истины не знать.
Пока!
17 декабря 2000 г.
|
