На тополиной аллее скамейка обшарпанная,
На ней человек остановленных лет,
И рядом старушка смертями оставленная,
В руках расцветающий славой букет.
Он ей не родня, миром правит случайность,
По милости чьей зеленеют поля,
Глаза отметают случайную странность,
Внутри защемила жалейка моя.
Как тот пилигрим и свидетель Содома,
Стою и гляжу на на убогиж двоих,
И так не дождавшись похода до дома,
В тиши сочиняю прижизненный стих.
И старец стальной оседлавший скамейку,
Достал из котомки кусок колбасы,
За ним появился кусок, вроде, хлебный,
Он старой тянул: проглоти и не ссы.
Не бойся старуха – никто не отнимет,
Я только с поминок, там много таких.
Мой друг схоронил и подругу, и сына,
Пожар был в деревне, наследие злых. |
