Он часто вспоминает то, как время
В лихие девяностые неслось,
Когда тащило за собою стремя,
А скорость бега подгоняла злость.
Ушли в запой поминки по Союзу,
Ни денег, ни работы, ни семьи.
Долги недолго прорывали шлюзы,
Кого-то из дававших осенив.
Он часто видит эти евроокна,
В своём родном, но "проданном" гнезде.
Из разных судеб их бомжатник согнан,
Не долго обучавший спать везде.
Стыд отвернул на улице от сына,
Припрятав слёзы в серой бороде...
Средь шляп помятых, кепок и косынок,
Ждал "старта" бомж к безденежной еде. |