Проходят дни бесцветной чередой
Без вдохновения, восторга, и без смысла,
Незамечаема и радуга порой –
Огромное цветное коромысло.
В помине нет былого озорства,
Но полон я апломба и позёрства,
В пародиях от скуки, баловства,
Для авторов я кровожадней монстра.
Нещадно их высмеивая строки,
Лишаю отдыха, покоя, даже сна,
И сокращаю творческие сроки -
Мне от лукавого способность та дана.
А где-то клонится к земле сухой ковыль,
И стих стремителен, как взмах казацкой шашки,
А я с собой играю в поддавки,
Забросив шахматы, и растеряв все шашки.
Не праведник, случалось, и грешил,
При этом, странно, лик мой свеж и чист –
Ах, как обманчивы бывают лица!..
Вот перевёрнут мной последний лист,
Дописана последняя страница…
Вздохнул, прочтя, редактор удручённо -
Не впечатлил столь удручающий финал:
- И что ты всё про лик свой, да про лица? -
Читатель не поймёт, он удивится.
Да, много пота, слёз должно пролиться,
Чтоб настоящим мастером ты стал.
Он взял и опытной своей рукою
Финал тот начисто переписал:
«Пишу стихи, мне некогда грешить,
И потому мой лик и свеж и чист,
Перед Всевышним не в чем повиниться,
Отмечу я шедевром белый лист!»
И строчки резво побежали по странице.
|