Семнадцать минут - и ни строчечки, ни сообщенья,
Простой эсэмэски иль маленького письмеца.
А жизнь без вниманья людей не имеет значенья,
И в зеркале вижу печаль в выраженье лица.
Ну что ж, не пишите, жестокие, и не звоните,
Ещё пять минут в ожиданье нелепом пройдёт,
И влиться придётся вам в плотный поток, извините,
Реки, где за гробом идёт безутешный народ.
И скажете вы, утирая горючие слёзы,
Кляня и себя, и нечуткий, завистливый свет.
Что нужно ей было вниманье - не центнеров розы.
И горе, и стыд пережить вы не сможете! Нет!
От грома рыданий небесная твердь содрогнётся,
С потоками слёз не сравнится бурлящий прибой.
И каждое сердце в предсмертном волненье забьётся,
И тут же, у гроба, все разом покончат с собой.
... |
Я рыдала.
До последней строки.
Потом уже валялась.