Дико клацали зубами,
Рвать готовых всё живое.
Вспухли язвы, брызжа ядом,
Обнажив нутро гнилое.
Всё летало по избушке,
Всё, что создано руками.
Разбудив под кожей брёвен,
То, что спало здесь веками.
Выпустив былые страхи,
Бились немощные стены.
Выпуская из развалин,
Вопли памяти измены.
Вдруг в углу на старой лавке,
Ворох тряпок шевельнулся.
И прогнав змеиный шепот,
Лучик света стен коснулся.
Пробежал весёлой мышью,
Посвистом лихой нагайки.
Разогнал в углы всю нечисть.
И исчез в груди хозяйки.
Тишина зависла в доме,
Становясь неистерпимой.
Как затишье перед бурей,
Зыбкой, еле уловимой.
Перед взором изумлённым,
Совершенно ни откуда.
Появилась не смущаясь,
Седовласая старуха.
Из одежд одни лохмотья,
Как мешок на бренном теле.
А все дыры и заплатки‚
Знали вьюги и метели. |