Вы гладили по голове ребёнка, не своего, чужого,
По-взрослому недоброго, не по-пацански злого ?
Мне доводилось. Много лет и до привычки часто.
И плакать. Вместе с брошенными. Неподвластно
Уму нерадостное колотое чувство сострадания,
Но знаю точно - это чувство вовсе не опасное.
Прильнёт ребёнок, сразу начинает таять его горе,
Глаза распахнуты, в них синевой сверкает море!
Сквозь слёзы яростных отчаяний и взрослой боли
Высвечивают нелюбовь зрачки - сиротство доли.
Не страшно гладить малыша. Не страшно. Больно.
А старика погладить? Вам знакомого, нет, не чужого,
Согбенного и высохшего, но живого, и тоже - злого?
Как вздрогнет он! И мутный, выгоревший взгляд,
Подёрнутый седой, горячей, полумёртвой пеленою,
Испуганно и торжествующе на миг замрёт и будет рад
Бороться с комом одинокости - привычною слезою;
И губы побелевшие, в дрожаньи жалостном и мелком,
Всё не отыщут слов - был долго позабытым человеком;
А руки, с синими прожилками годов и формою лопатой
Дробь выбивают на столе растресканном, пока ты
В сомнении смятений разума! И нервно рвёшься:
С головы седой, горячей сдёрнуть ли свою ладонь,
Или, наивною простушкой, весело погладить вновь-
Пусть вылетает лучезарного былого горький стон
И солнцем засияет в чёрно-белом воздухе дневном!
Я, с некоторых пор, не глажу стариков по голове -
Пугает чистота порыва полуотрешённого сознания:
Ладонь, впиваясь в кровь обледенелого страдания,
Лишь разливает горечь верности - воспоминания.
Не больно гладить старость одиночества. Но страшно.
Страшно очень...
Мне просто вспомнилась суровая и грязная пора -
В слезах...осень.
2003 г.
*****
|
