Там, за погибшими часами,
Заплакал горько лицедей.
Загримированные шрамы
К полуночи саднят острей.
Глаза, пораненные кварцем,
Он прятал в лжи чужих цитат.
До белых и бескровных пальцев
Сжимал огромный циферблат.
Он жалок стал. Он стал собою,
С лица стекал досадный мел.
Он так же не пригоден к бою,
Как и погибшие. Без стрел. |
