Стирая грань меж маревом видения и сном,
в мозгу сжигая борозды-извилины флэшбэком
давил на уши монотонный шорох парусов,
ворвавшийся в реальность из неведомого века.
Сыграло подсознание на связи двух времён,
вливая в правду бытия иллюзии обмана:
форштевнем кожу океана режет галеон,
а голова моя покрыта выцветшей банданой.
Пылает божьим гневом в раскалённых небесах
слепящая звезда, испепелив остатки веры:
не может быть любимцем бога истинный корсар,
живущий по неписанным законам флибустьеров.
Я брал от жизни всё, что мог… я покупал любовь,
меняя мёртвый луидор на храм живого тела…
и досыта клинок побитый пил людскую кровь,
когда артерии и вены рвал осатанело.
Измерен вес души монетой звонкой из казны,
но Посейдон меня хранил русалочьим эскортом,
судьба моя – корабль на гребне пенистой волны,
но для людей несведущих я – человек за бортом.
Стараясь к разуму взывать напрасно сил не трать,
мне корабля смолёный борт дороже тверди суши:
сознанию корсаров дарит штиль морская гладь
пока бессонный океан не примет наши души.
Пускай за бортом жизни вперемешку кровь и пот
и ропот недовольства, как предвестник чёрной метки:
зато спокоен – не толкнут меня на эшафот
безнравственной медузы-лжи стрекательные клетки.
Корабль, конечно, не Эдем – я здесь не мало лет,
ловлю холодный смерти взгляд и ощущаю кожей:
но если ты не честен, будь готов, что твой скелет
на рее станет шаржем, оскорбив «Весёлый Роджер».
За бортом мерный плеск волны и полная луна,
судьба дрейфует с кораблём в китов сопровожденье…
Скольжу в реальность будней, обрывая цепи сна,
вручив календарю на растерзанье наважденье.
Как тот корсар из прошлого изгой и еретик,
с судьбою исковерканной и образом затёртым…
И каждый день в ушах звенит один и тот же крик,
в меня летящий, словно камень, «Человек за бортом!»
Душеспасительная блажь «Покайся и приди…»
звучит из уст «самаритян» сродни совету друга.
Но мне собою быть, пускай безвестность впереди,
дороже, чем оковы вами брошенного круга.
|
