А помнишь, мы сидели у костра
У речки полусонной, с тихим плёсом?
Затишье. И ушёл в нирвану страх.
И жизнью пахло. Тихо пали росы.
А помнишь, в этой проклятой глуши,
Стреляющей и ночью очень страшной,
Мы грели руки. Ты сказал: «Пиши!
Ты напиши про всё, про всех, про наших!»
Тогда вертушки всё же дождались.
И вроде даже почуток согрелись.
Ты прошептал: «Как чудна наша жизнь…
И так хочу погладить нежно ель я…»
Ты, может, чуял, а быть может, знал,
Что смерть уже крадётся тихой сапой…
Я написала всё про всех, кто пал…
Теперь вот нежно глажу ёлке лапу…
|
