Тяжело научиться внимать мёртвой истине строк.
Слышать голос Вселенной в безмолвии звёздного неба.
Принимать Одиночества крест не как пулю в висок,
а как в руки бродяги ломоть зачерствевшего хлеба.
Нужно время осмыслить, принять этот дар бытия,
неизбежный, как смерть, как упрямая сила пророчества.
Будет время, когда предадут, отвернутся друзья
и отыщешь дорогу в затерянный мир Одиночества.
Он раскроет, как блудному сыну, объятья свои,
ты направишь стопы по зализанным временем плитам
в мир, в котором достанет любому тепла и любви,
где вовеки никто не забыт и ничто не забыто.
Пусть у купола неба в нем цвет не всегда голубой,
не роняют в ладони плоды виноградные лозы,
есть в нём большее нечто – возможность остаться собой
и не прятать в улыбку на веках вскипевшие слёзы.
Я давно в этом мире: по правую руку – окно,
за которым традицией ставшая серость пейзажа,
но в цепи, нас связавшей, оно стало прочным звеном,
как десяткам чужих Одиночеств скупым антуражем.
Многократно неправ, кто клянёт заточение стен:
Одиночество должно принять, как великое чудо.
К одиноким нисходит порой с озарением дзен.
Одиночество миру Христа подарило и Будду.
От любви не осталось следов, как от ног на песке,
только в старой тетради отметина – росчерк чернильный.
Но в своём Одиночестве, как на сыром чердаке
я, как память о ней, сохранил обгоревшие крылья.
|
