От рыжего солнца, что падает навзничь,
от стылых глазниц позабытого завтра -
дыхание ветра... В публичности казни
закончился день и кровавая жатва.
Алтарь заливается мысленным грогом
души, уходящей в миры не из книжек,
а тело, бредущее вдаль за пророком,
устало до черта от проб и ошибок.
Касание веры от низа до верха,
молчания прожиг на мертвенной коже
под пальцами тощими нервного клерка
остался лишь в памяти нищих прохожих.
Жизнь втиснута в стены парадных подъездов,
в изгибы перил, уходящие в лету…
Голгофа, тонувшая в криках из бездны,
потомкам без истины кажется эхом,
но дарится хлеб потерявшим надежду,
глотками вина - обнаженная правда,
сердечные ритмы под черной одеждой -
молитвы, несущие в серое завтра.
Мир согнут веками, привычная скорость
расправить душе не дает больше крылья,
но падает память, как брошенный хворост,
в последний очаг, запорошенный пылью. |
