Погода шепчет неуёмно:
«Займи деньжат и выпей, друг!»
То дождь, то снег, и сердцу больно,
Как взглянешь пристально вокруг.
Повсюду грязь и запустенье –
И это в двадцать первый век!
Мелькает мысль под настроенье:
«Рождён для счастья человек!»
Не знаешь, плакать ли, смеяться…
В душе смятённых чувств сумбур.
Напрасно жизнь менять стараться
По образцу других культур:
Есть аргумент на то весомый,
На Запад чтоб не смел кивнуть,
Мол, «людям с лишней хромосомой»
Особый предначертан путь.
О, вразумите меня, боги!
Откуда этот шовинизм?
Разбиты напрочь все дороги,
До кучи с той, что – в коммунизм!
Глас вопиющего в пустыне –
Мой одинокий нервный рык.
«Чего тебя всё против клинит?» –
В толк не возьмёт сосед-старик.
В ответ махнёшь со зла рукою,
Нет смысла воздух сотрясать.
Убожество кругом такое,
Что впору только зарыдать.
Вдоль дома шинные покрышки –
Подвид то ль клумб, то ли межи.
В шапчонках сальных и пальтишках
У баков мусорных бомжи.
Кругом узор тропинок сложный –
Следы «особого пути».
Машины едут осторожно,
Чтоб пешеходам дать пройти.
Навечно канул уже в Лету
Обычай стародавний тот,
Когда маячил на рассвете
Степенный дворник у ворот.
Нет дворников, нет тротуаров,
Нет мест для выгула собак,
А наш газон не пять гектаров,
Загажен просто ужас как!
И ведь детишки там играют,
Не грех подумать бы о них!..
Из окон мусор вниз кидают –
А все молчат. Один я – псих,
Во всё вникаю, беспокоюсь,
Среди жильцов нажил врагов.
Да только беспробудна совесть
У тех, кто век так жить готов!
Стон рвётся из груди невольный.
Гоняет ветер сор вокруг,
Порой вздыхая сердобольно:
«Займи деньжат и выпей, друг!»
|
Есть тут хороший автор, но тот тоже, если начал страдать, то это уже на пару томов.. Причём, у многих подобные страдания в одном размере и перетекают из текста в текст.
Однако, "тяжкая жизнь" в России, это уже, давно дело добровольное.
.