Посвящается "Доблестному эгилу". Резкое реакционное к отдельным личностям стихотворение. Я думаю и читающие будут того же мнения, когда прочитают стих. Стихотворение не для детей. И уходит в раздел плюс восемнадцать, по любому.
"Подонки"
Я потрясен тобой страна,
Без всяких кривотолков.
Плодишь ты быдло и скотов,
И трусов и подонков.
Уродов, тех. Что наплевать,
На свет на весь решили.
Которых, будь моя бы власть,
Прикончил бы в сортире.
Нет в них от жизни ничего,
Ни совести, ни чести.
Жизнь их сплошное лишь дерьмо,
Ячмень на мягком месте.
Мразь конченная, как ни взять,
Не чтящая законов.
Как ты сумела нарожать,
Страна таких уродов.
С таких всегда везде в войну,
Враг делал полицаев.
В бандиты принимал в Чечню,
Что крышевал Басаев.
Кроме того как пить, жрать, срать,
Им не дано судьбою.
Жена их тоже, чаще блядь,
Приверженка к запою.
Мне жаль бывает матерей,
Тех, кто на свет отправил.
Всех этих тварей, сволочей,
Себя, свой род ославил.
Ублюдки, твари, алкаши,
Над слабыми, «герои».
Еще со школьников скамьи
Извечные изгои.
Их не возьмут ни в Рай ни в Ад,
Как бы туда ни рвались.
Скорей с решеткой в зверосад,
Чтоб черти насмехались.
Тех, кто посмел щенка убить,
Убить посмел котенка.
Что стоит руку наложить,
На малого ребенка.
Я видел рожи их в крови,
Как к милости молили.
То не мужчины, а чмыри,
Когда их всех мочили.
Как резал глотки им спецназ,
В предгориях Кавказа.
И каждый сучил пидераст,
На откуп шел с лабаза.
То, что успел наворовать,
На откуп предлагая.
Что на ширяло променять,
Еще не успевая.
Сучили, ползали в грязи,
Те «князи», что из грязи.
Готовы были целовать хуи,
Столь жалок вид той мрази.
И нет мужского ни чего,
В тех трусах и подонках.
Пустая жизнь, одно дерьмо,
Была бы только водка.
Как носят ноги тех зверей,
«Героев» пьяной драки.
Чем чаще вижу тех «людей»,
Тем ближе мне собаки.
