Бессмысленность ночной аптеки
до гроба очевидна мне;
как, впрочем, и библиотеки,
не спящей в мрачной тишине.
Бессмыслен и подслеповатый
фонарь – один на пустыре;
и мат путаны хамоватой,
орущей ночью во дворе.
Затихли крики в отдаленье,
и вновь реальностью пустой
сквозит в унылом поселенье
вкупе с ночною духотой.
Зияют чернотою окна
как будто вымерших квартир,
и огонёк нигде не вздрогнет;
пейзаж туманный хмур и сир.
Куда, зачем иду?
Не знаю…
Зайти в аптеку?
Не зайти?
Куда же голова больная
бродягу может привести?
В канале, может, утопиться?
Нет, слишком грязная вода…
Куда сбежала та блудница?
Ни сраму в девке, ни стыда…
Дебют моей шизофрении?
Проблема новая моя?
Боязнь всемирной пандемии?
Не спрашивай.
Не знаю я…
|