Кто вы?
Мы
разносчики новой веры,
красоте задающей железный тон.
Чтоб природами хилыми не сквернили скверы,
в небеса шарахаем железобетон.
Победители,
шествуем по свету
сквозь рев стариков злючий.
И всем,
кто против,
советуем
следующий вспомнить случай.
Раз
на радугу
кулаком
замахнулся городовой:
— чего, мол, меня нарядней и чище! —
а радуга
вырвалась
и давай
опять сиять на полицейском кулачище.
Коммунисту ль
распластываться
перед тем, кто старей?
Беречь сохранность насиженных мест?
Это революция
и на Страстном монастыре
начертила:
«Не трудящийся не ест»[1].
Революция
отшвырнула
тех, кто
рушащееся
оплакивал тысячью родов,
ибо знает:
новый грядет архитектор —
это мы,
иллюминаторы завтрашних городов.
Мы идем
нерушимо,
бодро.
Эй, двадцатилетние!
взываем к вам.
Барабаня,
тащите красок вёдра.
Заново обкрасимся.
Сияй, Москва!
И пускай
с газеты
какой-нибудь выродок
сражается с нами
(не на смерть, а на живот).
Всех младенцев перебили по приказу Ирода;
а молодость,
ничего —
живет.
1919
|
Послесловие:
Черновой автограф в записной книжке 1919 г., № 2 (БММ). Двухнедельная газета «Искусство» (Вестник Отдела изобразительных искусств Наркомпроса), М. 1919, № 5, 1 апреля; «Все сочиненное»; «13 лет работы», т. I; Сочинения, т. II.
[1] Это революция и на Страстном монастыре начертила: «Не трудящийся не ест». — Страстной монастырь в Москве находился на Страстной, ныне Пушкинской площади. В 1918—1919 гг. стены монастыря были расписаны революционными лозунгами.