Так бывает. И хуже бывает!
По тенистым балкам межевым
Шёл, потупясь, Старик Балалаев
И куражились слепни над ним.
Из Ростова он следовал в Питер
По бескрайним просторам Страны;
За спиною уштопанный сидор
И в заплатах посконных штаны.
В том пути было много печали,
Искушений его простоты:
Отпинали его в Богучаре
И на сутки закрыли менты!
Не впервые такая непруха...
Путь не дрогнул под твёрдой ногой!
Укрепляя всесилие духа,
Шёл он дальше дорогой благой!
Стороною прошёл в маскхалате
Славный Павловск, где был он отцом...
Под Рамонью рассыпались лапти —
Он украл сапоги под Ельцом.
Так он шёл: ни куря, ни бухая;
И смотрел себе под ноги вниз...
И под алым его малахаем
Кипятилась о Родине мысль.
Сторонясь федерального тракта,
Полигонами минул Москву;
Нёс он в сидоре русский характер
И российскую злую тоску.
В осознаньи Высокого долга
Он не смел ни поесть, ни заснуть...
Не искал он моста через Волгу
И под баржей закончил свой путь.
Дух его был пронзительно терпок
И сурова заветная цель:
Он хотел посетить перед смертью
Революции Колыбель!
|
Но ничё - в пансионате было тепло, кормили вполне достойно, мы покупали в магазинчике рядом с пансионатом горяче-копчёную рыбу местного улова(для нашего Остра - СУПЕРДЕФИЦИТ), смаковали её вечерами, как доппаёк к ужину, потом шли на танцы... 
Бродили вдоль пляжа, кормили булкой из столовой наглющих чаек, целовались... 
Ах! Мне было 27, Ире - 25... Перестройка, липучий страх брежневизма исчез, Ира покупала какую-то кооперативную бижутерию, я покупал в киоске "Комсомольскую правду" и "Огонёк"... И вот, когда мы сейчас смотрим "АССА", то это приносит тот аромат снега на лоджии нашей комнаты в пансионате и вкус рыбы местного копчения со странным названием "капитан". 