Люблю осенние цветы:
ромашки, астры, хризантемы.
Могу слагать о них поэмы –
жаль, что читать не станешь ты.
Твоя душа, увы, больна,
печалью горькою объята
и каждый вечер ждёт заката,
как будто с ним обручена.
Быть может, ты полна надежд,
что станет всё, как и бывало,
когда от жизни не устала,
ночами не смыкала вежд,
а с фантастическою силой,
с глазами, полными огня,
любила искренне меня.
Ах, как же ты меня любила…
А что теперь? Желанья нет?
С гримасой жалкой утомлённой
со мной рассталась, непрощённым,
забыв о том, что я поэт
и сочинять могу поэмы
и про любовь, и про цветы,
про те, какие любишь ты –
ромашки, астры, хризантемы…
Иннокентий Орясин
И что поэт? Он жил сто лет,
Раскрыв осенней грусти тему...
От мороси сбегая в плед,
И солнцем нежась хризантемно!
Его прекрасные стихи
Небрежностью цепляли стильной...
Ромашек светлых изобильем
Его был вышит балдахин.
Его ухватистая мысль
Стяжала осени богатство...
И даже злющий пародист
Дарил ему, случалось, астры.
Не затевая перифраз,
Не пародируя нетленно...
В восторге позднего цветенья
Мечтал поэтом стать на час!
Rocktime
Один поэт прожил сто лет.
Из них почти что девяносто
про грусть осеннюю поэт
писал бесхитростно и просто.
Чуть только морось - сразу в плед
сбегал он. И под балдахином
осенний сочинял сонет,
лечась от гриппа аспирином.
Любил придумать перифраз
и вставить в стих его любил он.
... И вдруг уехал в Гондурас
стихи читать туземным дивам.
Скучает злющий пародист -
совсем остался без работы...
И пусть! Он слишком был говнист
и скучен до зубов ломоты...
Иннокентий Орясин
Поэт уехал в Гондурас
Пылающий уж лет как триста...
Там нету критиков речистых!
Там нет зануды - пародиста!
И с чувством юмора дантисты,
И сомелье,
И, блин, барристы...
И даже климат - самый раз! |
товарищи
)
