Книга «Рукописи Волкодлака 2»
В ДРУЖБЕ НЕ МОЖЕТ ЗАВИСТЬ «ЧЁРНАЯ» БЫТЬ С «БЕЛОЙ»
(к неопубликованным фотографиям Анны)
Фотокомментарий №055
К узору кованному рамки из металла,
с бликами, отражающими солнца свет
от золотой поверхности, смягчив тем цвет
винтажной вязи, что сияет в полнакала,
чтоб не обжечь нежность доверия бутона,
чья форма с пальчиками женскими так схожа;
цветочную стыдливость взглядом не тревожа,
шёпот из Зверя слов прильнул, с всплесками стона...
А розы алые средь белых орхидей
букета россыпью уютно разлеглись
по грани обрамленья — так уж заждались
(чем походить сумели даже на людей...)
беседы предстоящей Волкодлака с Анной,
что пальцами-бутонами слегка коснувшись
багета из металла, словно улыбнувшись
тактично-вежливо узору той же странной
манерой поведения интеллигентных
людей, к прослушиванью сцены пригласили —
о тишине в театре будто попросили,
скрыв агрессивность ярости в свойствах латентных:
...«Когда же Анна перестанет Зверю сниться?
Ведь завершилось всё так быстро, не начавшись...
Когда же Волкодлак, с мечтою распрощавшись,
о камни безответности закончит биться?
Простая баба, а — Колдуньей! — в мозг вошла,
Анны замужеством пути к себе закрыв;
будто осиновый кол в Оборотня вбив,
всю Волкодлака душу снами извела...
Как все, жил раньше ведь — с женой, с детьми, с роднёй, —
судьбой обычной: от рожденья до погоста...
Кто мой рассудок затопил любви фигнёй,
разжижив мозг до состояния компоста?
И ведь не деться никуда — во снах — от Анны,
гостьей незваной, в память двери распахнувшей:
теснятся образы радостно, как бараны,
отарой счастья мимо разума скользнувшей...
Пустить бы блеянье мыслей-овец под нож
логики, лезвием вспоров хрипы и стоны —
ведь в силе жертвоприношения законы:
пусть правдой окропит рассудок Зверя ложь!
Психоанализом, увы, не вскрыть проблему
раны гноящейся, с сукровицей Тантризма;
заполучил же Волкодлак темы дилемму:
от Бога — поцелуй, пинок — от дебилизма!
Анна всё так же с мужем спит, живёт, рожает,
семейным счастьем-бытом жизнь украшая;
общенью с Волкодлаком — дочь предпочитая...
Неужто ревность Зверя завистью съедает?
То хорошо ещё, что Анна в снов причуды
редко является... Занятно, что нежданно!
Логики споры и извилин пересуды,
жаль, вновь проснутся от вторжения... Так странно...
Зачем же в разум логика мысли вбивает,
извилины прессуя, мол, я — твоя Анна?
Может быть, сумасшествие и есть нирвана?
Тогда в «Бедламе» жизнь очень впечатляет...
— Бог, запрети Анне являться в мои сны;
рассудок Волкодлака от Тантры избавь;
целенаправленность судьбы моей исправь —
неужто Зверь не заплатил цену вины,
реальной Анне семьи счастье испоганив
своими «Комментами» и Писем словами;
«соприкоснувшись с ней когда-то рукавами»;
душу её навек стихами прикарманив?
А впрочем... все Хищника мысли — полный бред
умалишённой «твари дохлой и ублюдка»,
лишившегося в здравомыслии рассудка!
Кому не жаль, что Волкодлака Анны нет?»
Плакали розы… лепестки росой залив,
капель прозрачностью бутоны обжигая;
хрупкая нежность орхидей, словно живая,
в восторга аромат всю белоснежность влив,
истаивала цветом... будто покидая
театра сцену, на которой Волкодлак
ещё держал на Козерога рогах знак
Ракини — Ангела «ромашкового рая»!
|
