Бьет свинцовая дробь. Остывает в колодце вода.
Загустевшая мгла и холодных небес полусфера.
Полустанки, вокзалы, бегущие вдаль поезда.
Запрокинутый вверх подбородок слепого Гомера.
Снова хмурый октябрь барабанит по стеклам. Ответь,
Отчего эти иглы дождей так пронзительно колки?
Кто простит тебе вещих стихов вдохновенную медь,
И в глазах флорентийского неба осколки?
Все темнее за окнами сумрак и дождь все сильней.
За дощатой стеной веет ветер, смыкая ресницы.
Влажный лепет Невы и мерцанье ночных фонарей –
Этот город вдали – нам с тобою, наверное, снится.
Над погостами звон похоронный и плакальщиц вой.
Глинозем и суглинок – как памяти высшая мера.
Часовых перекличка, и в ночь уходящий конвой.
Запрокинутый вверх подбородок слепого Гомера.
* * * |