Книга «Рукописи Волкодлака 2»
В ДРУЖБЕ НЕ МОЖЕТ ЗАВИСТЬ «ЧЁРНАЯ» БЫТЬ С «БЕЛОЙ»
(к неопубликованным фотографиям Анны)
Фотокомментарий №058
Из уголков винтажных с россыпью камней,
вкрапленных в вязь узора гранью изумрудной,
а также в центрах всех цветков гирлянды чудной,
со вспышками средь листьев звёздочек на ней,
орнамент словно воссоздал кафе окно,
отобразив предновогодний в нём уют;
иль Рождество нашло там праздничный приют
для счастья Анны и подруг давным-давно?
Рубиновых прожилок цвет на лепестках
цветков как драгоценностей вдруг заалел
насыщенностью тона словно кто посмел
так же, как и свет изумрудный на листках,
заставить вспыхнуть переливами сиянья...
Орнамент чувственно взгляд Зверя осознал
иль ощущениям доверившись, познал
боль встречи Волкодлака с Анной как прощанья?
— В вечернем сумраке праздничной суеты,
замер торжественностью мига фотоснимок:
там, в моей Анне... скрыта ценность прямоты
средь всяких женских приукрашенных ужимок!
А позади, за красотой Анны подруг,
маревом зыбким уплотняется пространство —
тенью вливаясь в новогоднее убранство,
я тайной Зверя проявляюсь вдруг,
обозначая энергетикой всевластье,
вошедшее из параллельности миров;
тантризмом силы своей, сотканной из слов:
«Зверь здесь, чтоб охранять Аннушки счастье!»
Мираж густеет, скрадывая силуэты,
и бездны мрачностью взглянула пропасть с фото:
там, за подругами, клыки оскалил кто-то,
людей вопросы подминая под ответы
звериного — в молчаньи Анны — колдовства,
злобности Хищника распространяя запах;
сталь лезвий затаилась в Волкодлака лапах —
любит когтистость плотоядность естества...
И в женских спинах такой ужас ощущая,
что капельками страх по прелестям стекает,
бледность смертельную с лица не отпускает,
рыкну беззвучно, спрашивая как вещая:
«Пусть обернётся в Анны сторону любой,
кто из себя Овна иль Скорпиона мнит,
иль ярость Льва всех остальных хамство затмит?
Прожжёт ли взгляда пламенность взора гранит,
за танец с Анной вызвав Хищника на бой?
После скрещенья взглядов-шпаг, взоров-кинжалов,
глиняность ног в ватность костей не превратится?
С обидой Анны жизнь кого из вас простится,
себя причисливших к зачинщикам скандалов,
ради своих безумств пойти наперекор
всему готовых, включив женские желанья
как минимум в списочек недопониманья?
В зрачках-прицелах Волкодлака лишь укор:
«Зверя присутствие здесь — только для охраны
Мечты, взглянувшей на меня во снах... когда-то;
моей тантрической нирваны — «чужой» Анны,
ставшей дороже серебра, камней и злата!
И уж не Оборотню-Зверю осуждать
девичий выбор Анны или даже женский;
возможно, быт семейный сразу в рай эдемский
был ею превращён... Да что о том гадать?
С ночи приходом — торжества Нового года! —
яркость гирлянд не отразит отсвет клыков;
отпустит души женщин аура Урода,
оставив память о себе строкой из слов...
И имя — Анна! — пусть витает ароматом,
пьянящим мысли Зверя вкусностью своей:
«Ань, ты печаль мою в капле вина испей
с подругами или с сестрой, с мамой иль с братом…»
|
