Но это лишь иллюзия загадки,
Обман, который тешит интерес.
Ведь на него так дилетанты падки,
Кто как всегда проводит время здесь.
На самом деле всё тут объяснимо,
И никакой загадки в этом нет.
Ведь нищему всегда необходима,
Персона, что спасёт его бюджет.
Вильгельм не мог, так кичиться богатством,
Хотя и бедность не видал в глаза.
Но вот беда, страдал беспутным пьянством,
Чем постоянно ,, радовал " отца.
В придачу к пьяным дракам и утехам,
Прослыл Вельгельм заядлым игроком,
Всё жаждал он реванша и успеха,
Хотя и был с удачей не знаком.
Не обладая, ни умом, ни волей,
Он делал вечно ставки не туда.
Поэтому был вечно недоволен,
Что деньги уходили как вода.
Всегда жил в долг и был кому-то должен,
Всегда обижен роковой судьбой.
Чуть трусоват и постоянно съëжен,
И от того потерянный и злой.
Однако всё ж имел он превосходство,
Верховным был отец его судья,
И все его бесчинства и уродства,
Скрывал умело шторами вранья.
Вот именно в таком нуждалась пара,
Убогих и надменных щеголей.
Чтоб из дерьма мог вытащить задаром,
И почетал их выше королей.
Вот так судьба и запрягла в упряжку,
Таких тупых и наглых молодцов.
Двух сук и с ними подлую дворняжку,
Достойных продолжателей отцов.
Джон вздрогнул, словно вовремя очнулся,
Как будто пробудился после сна.
И взор его нечаянно наткнулся,
На злобы взгляд не ведающий дна.
Увы, они конечно не забыли,
В их жизни неприятный эпизод.
Когда их рожи мостовую рыли,
А спины покрывал вонючий пот.
Случилось то, чего Джон не предвидел,
В тот самый летний вечер роковой.
Он словно очутился на корриде,
Написанной загадочно судьбой.
В тот вечер у него была прогулка,
Нечем не предвещавшая скандал.
Как прямо перед ним из переулка,
Лик девушки испуганный предстал.
Глаза полны смятением и болью,
Уже не в силах вынести тех мук.
Когда душа залита алой кровью,
После укусов яростных зверюг.
Несчастная упала Джону в ноги,
Моля спасти от участи лихой.
От негодяев, чьи сердца жестоки,
Считавшие её своей рабой.
Уже гудят от грохота ступени,
Под стопами тяжёлых, пьяных ног.
И в сумрак отступают даже тени,
Почуяв, как ожил в ножнах клинок.
Всё ближе, ближе смрадное дыханье,
Всё ближе вонь бегущих нелюдей.
Тех кто с ножа, жрёт жизнь без состраданья,
Убитых на охоте лебедей.
Ну, наконец-то, вот и появились,
Властители притонов и трущоб.
О, Боже, как они собой гордились,
Пред теми кто отпор им дать не мог.
Позвольте, господа, куда спешите,
Безумный совершая марафон.
Но только мне, пожалуйста не врите,
Что этот бег ваш укрепляет сон.
Мне кажется, что образ вашей жизни,
Как раз и повествует об ином.
Вам нужно, обратится лучше к клизме,
А не блистать пред дамами лицом.
Замечу, вам прекрасно удаётся,
Всем показать гниющее нутро.
Простите, но мне всё-таки сдаётся,
Что ваша честь похожа на дерьмо.
Компания немного ошалела,
Впервые в жизни получив отпор.
Чтоб презирало их простое тело,
И растоптало фразами в упор.
Ром для ума, не лучший друг, поверьте,
Особенно когда есть перебор.
А если в голове к тому же черти,
То ждёт вас обязательно позор.
Беда уже в окошко к ним стучала,
Но мозг звонок, никак не мог принять.
А пьяным глазкам темнота мешала,
В фигуре парня - Джона распознать.
В отличии от них Джон ясно видел,
Кто перед ним находится сейчас.
И для него итог был очевиден,
По ком уже пробил не добрый час.
Джон знал, но только троица не знала,
В какой она попала переплёт.
Ей так хотелось дикого скандала,
А надо бы молчать, заткнувши рот.
Из комы выпал первым сын банкира.
Шатаясь гордо, выступив вперёд.
Но лишь сверкнув, упала в грязь рапира,
В надежде, что хозяин подберёт.
На помощь другу ринулись собратья,
Пытаясь свои шпаги обнажить.
Ох, лучше бы они носили платья,
Чем глупостью своей народ смешить.
Всё так сложилось в этот странный вечер,
Так было предначертано судьбой.
Чтоб было суждено случиться встрече,
Безжалостной и даже роковой.
Уклон, удар и Ричард рухнул в лужу,
Забыв кто он и как его зовут.
И всё пытался, как то неуклюже,
Хотя б привстать уж несколько минут.
Адэр с Вильгельмом молча наблюдали,
На тщетные потуги молодца.
И не могли понять никак морали,
Такого вот бесславного конца.
Но к их несчастью, Джон не собирался,
Стоять и ждать, пока до них дойдет.
И коли в драку он увы ввязался,
Знать всех господ урок весёлый ждет.
Короткий взмах, эфес тяжёлой шпаги,
Обрушился Адэру по лицу.
И Джон уже на выходе атаки,
Размазал нос тщедушному юнцу.
|
