У него были дети. Хорошие мальчики. Двое.
И жена, у которой глаза, как лесные фиалки.
А потом опоён был он зельем любовным вдовою,
И ходил неприкаянный , очень подавленный, жалкий.
Он душой разрывался меж верной- законной и страстью,
Отсыревшее солнце ему не дарило улыбки.
Дома детки, забота, уютное гнёздышко, Настя,
А мятежное сердце летело в мир призрачно- зыбкий.
За два года угара душою измучился очень.
Перевесила чаша весов, там где страсть неземная.
Захлестнули петлёю по горлу безумные ночи,
И оставил семью он, судьбины дальнейшей не зная.
В ночь, как тать, уходил он, собрав кой- какие вещички,
Дети спали и мирно будильник цедил " тики- таки".
Был в груди его пепел, любви отсыревшие спички
Растерял он нелепо во время любовной атаки.
Жил он год, как ослепший, у вдовушки нежился в ласке,
Но,когда надоело, сменила его на другого.
И ушёл в никуда он, как был, без вещей, без огласки,
И без права ступить на ступеньки родного порога.
А такие в июне цвели у крылечка сирени!
Он сажал их для Насти... Когда это, Господи, было!?
Ах вернуться, упасть бы, уткнуться в родные колени...
Всё сгорело святое , порушено страстью и пылом.
Как живёт он, болезный? Как волк- одиночка, голодный.
Ни кола ,ни двора нет, и свищут холодные ветры.
Где- то Настя и детки, а он позабытый- безродный,
И летят облаков в неизбывность пустые конверты...
|
