| «45. Вечер» |  |
Предисловие: В этой подборке напечатаны все уже известные стихи, написанные последовательно день за днём, по мере их появления на свет, во время моего пребывания в Юрьевце на Волге в Ивановской области. Но здесь есть и стихотворения, не удостоенные отдельной выкладки, а также фрагменты и строчки, пока не ставшие полноценными стихотворениями.
Все эти дни я жил в доме Виктора Павликова ("Павликов дом").
С самим же Юрьевцем на Волге можно ознакомиться в моём фотоальбоме:
https://fabulae.ru/album.php?album_id=7206
На последней фотографии альбома - сам Виктор Павликов.
Юрьевецкий дневник (2014)Юрьевецкий дневник (2014)
Рождение гаммы
Алмазной грани отблеск манит
В свои надзвёздные края,
Там — тишина, и сердце ранит
Вдруг из тумана нота ЛЯ.
Какой бесцветной роговицей
Глядят на Землю небеси,
И сколько ж Богу потрудиться
Пришлось для синей ноты СИ.
Да сгинет тьма! — и вихрем света
Весь мир открылся от и до:
Каким блистающим приветом
Вселенную объемлет ДО.
Как рядом всё: вдруг жизнь прервала
От До летящая стрела,
И нота РЕ, как в сердце жало:
Кругом коричневая мгла.
Тоска, тоска — но есть надежда,
Нам не пристало умирать,
И в фиолетовых одеждах,
Как ангел, МИ не даст пропасть.
Ведь впереди — ещё вершина,
И можно всё преодолеть,
А в ноте ФА такая сила,
И чтó нам горе или смерть.
Что звонче в этом лучшем мире
Покрытой зеленью Земли:
Трубят фанфары в жизни пире,
И с нотой СОЛЬ мы — короли.
Юрьевец, 28.07.2014
* * *
Будет день, и будет вечер
По-над Волгой плыть да плыть,
Ночка — звёздочку на плечи —
И над крышами кружить.
И под утро будет сниться
Узелочками на нить
Одинокой чечевицы
Равномерное «фьюить».
Юрьевец, 29.07.2014
Волга
Небо — сине, солнце — блещет,
Под ногой — зелёный ил,
Волга-реченька трепещет:
Не вода, а хлорофил.
Чтó там человек беспечный
Приготовил сотворить,
Иль река совсем не вечна,
Так куда ж всем миром плыть.
Но жива река в серёдке,
Там, где чистая вода,
Та, что вёслами на лодках
Заплетают в кружева.
Там струя светлей лазури,
Там и лещ, плотва, налим,
Там рыбак не просит бури,
Там Россия вся под ним.
Эх, взорвать бы все плотины,
Повернуть вспять времена,
Но какая бы картина
Нам предстала бы со дна.
Города, деревни, храмы —
Обиталища теней,
Утонувших в иле хламом
От стыда за нас, людей.
Юрьевец, 29.07.2014
Юрьевец
Здесь заколочен каждый пятый,
Второй из пятых — развальня,
И с крыш, по-русскому покатых,
Слетает кровля на меня.
И режет горло острой бритвой,
И кровь сочится на траву...
Тут рать была, и шла на битву
За венценосную Москву.
Как быстро поменяли Маркса
На чепуховый капитал,
Здесь дух России, а не Марса,
За доллар вчуже погибал.
Теперь развалины на месте
Заводов, фабрик и садов...
Далёко Юрьевцу от жести
Словесной губернаторóв.
Какие планы громоздила
Так переменчивая власть,
Народ же из последней силы
Старался вовсе не пропасть.
Привыкли: благо, натуральным
Хозяйством жили здесь всегда,
Рождали гениев случайных,
Когда была чиста вода.
Рыбацкой доли не чурались,
Коптя леща за просто так,
Раз в год туристом пробавлялись,
Хоть торговать не всяк мастак.
И выдохлись: похоронили
Уставших жизнью стариков.
А дети? Нет на свете силы
Их удержать за будь здоров.
И вот заброшен каждый пятый,
Второй из пятых — вдребедень...
Куда мы катимся, ребята?
Ведь это ж Русь — как Божий день.
Юрьевец, 29.07.2014
Конец романа
Да, я стар, и ты это знала,
Но рассудку всегда вопреки
Каждый день наших встреч ожидала
На бульварах, в метро, у реки.
Я не буду, как бедный мой Тютчев,
О дряхлеющих силах стенать,
Не старик я, но как бы почутче
Лишь одно я хотел бы сказать:
Я мужчина не тот, с кем могла бы
Распланировать жизнь и судьбу,
В нашей жизни сплошные ухабы
Тормозили бы даже ходьбу.
Но ты справишься — я это знаю
По делам, по словам, по глазам.
Ну а я? Я с разрывом мужаю,
Хоть и некуда дальше...
Юрьевец, 29.07.2014
* * *
Городище Пушкариха,
Заповедная страна,
Выше всяческого лиха
Здесь берёза и сосна.
Спрячусь с головой в траву я
От людей, реки, домов,
По векам седьмым тоскуя,
Пращуров искать готов.
Приложу к земле ладони,
Что там шепчут голоса:
Вот пофыркивают кони,
Приближается гроза.
Вдалеке шумит протока
От кормилицы-реки,
Не пришло ещё ей срока
Быть великой — не с руки.
Где-то крутит круг гончарный
Подпоясанный гончар,
Иль кузнец вот-вот ударно
Разведёт мехами жар.
Слышно детские пищалки
В играх русичей-детей,
А над ними те же галки
Смотрят пристально с ветвей.
...Раскричались. И проснулся,
По-над Русью находясь,
Вновь зачем-то окунулся
Я в заботы — носом в грязь.
Где-то Волга баржи тащит,
Где-то музыка шумит...
Чтó Руси быть может краше?
И о ней душа болит.
Юрьевец, 30.07.2014
Тютчев
Мой бедный Тютчев, дипломатом
Царю ты ревностно служил
И про себя ругался матом,
Прочтя газеты, все во лжи.
Во лжи про русскую породу,
Что всей Европой не объять,
Про дикий нрав её народов...
Швырял газеты на кровать.
Потом с улыбкой милой, светской
Встречал завравшихся господ,
Решал проблемы в креслах венских —
России был всегда оплот.
Любезным дамам рассыпая
Букеты пряных эпиграмм,
И о любви всё сердцем зная,
Писал наброски по утрам.
Те, заказные, и на случай
Забыты напрочь навсегда,
А вот наброски, бедный Тютчев,
Мы до сих пор читаем, да!
...Я встретил Вас, и всё былое
И не расскажешь на словах,
Когда случается такое
С тобою в зрелые года.
...Когда дряхлеющие силы...
Кто скажет правду о себе,
И жить так долго до могилы,
Покорно следуя судьбе.
...В Россию можно только верить,
И мы надеждою живём,
Не всё же вечно будут мерять
Разобъиконенным рублём.
...Как слово наше отзовётся...
Но это всё потом, потом,
А если связь времён прервётся,
Иль Русь погибнет, как Содом?
...Мой бедный, бедный, бедный Тютчев,
России вольный дипломат,
Скажу «по-бабьи»: мы чуть лучше,
Когда стихи твои звучат.
Юрьевец, 31.07-10.08.2014
Строфы 8 и 9 написаны 10.08.2014
Герань
А в окошках по цветочку,
Тут — герань, и там — герань,
И наличник оторочкой
Натюрморту в эту рань.
Солнышко летит за стёкла
На пахучие листы,
Над цветами или около
Нарисует мне черты
Девушки совсем далёкой
Журавлиной красоты,
Что глядит так одиноко
У окна, где я да ты
Лишь на миг остановились,
Чтоб геранью оживить
Память детства — сердце билось,
И хотелось долго жить
Отраженьем на мольберте
Из стекла и крестовин.
...Солнце скрылось. Хуже смерти:
Я стою совсем один.
Юрьевец, 31.07.2014
* * *
На горе Селецкой туча
Зацепилась за сосну,
По тропинкам и по круче
Дождик льёт на нижину.
То ли плачет, то ли стонет
Ошалелая сосна,
И в потоках грязи тонет
Заповедная страна.
Опоздал ты, дождь упрямый:
Здесь затоплена земля
Без ума гидроузлами,
Берег был и — нету, мля.
Нет церквей и нет погостов
На десятки метров вглубь,
Нету сёл, никто не ростит
Детвору, по жизни люб.
К берегу зелёной жижей
Обернулася вода,
К прежней реченьке пониже
Нет пути и нет следа.
Дождь прошёл, и солнце пышет
На Селецкой — красота...
Страшно мне взглянуть повыше —
В ожидании Суда.
Юрьевец, 31.07.2014
* * *
В ожидании рассвета
Я замру едва дыша,
Рассчитаю чудо это
По минутам, не спеша.
Компас точку для восхода
Мне наглядно подтвердит,
Где уснувшую природу
Первый луч растеребит.
...Только что и мгла ночная
В лапах ёлочных спала,
Только что и тварь живая
Притаилась и — ждала.
Вдруг листочек шевельнулся,
И травинка напряглась,
Ветерок чуть оглянулся
На листок, траву, не злясь.
На востоке полыхает
Утренней зарёй вовсю,
И никто ещё не знает,
Будет день иль выйдет сюр,
Солнца больше не увидят
Ни трава и ни листва:
Солнце на Землю в обиде,
Где бардак всему глава.
Но прощает Бог народы,
Жить Земле, и Солнцу — жить,
Дайте только ей, природе
Эту ночку пережить.
Первый луч коснётся нежно
Её милого лица,
И со светом неизбежным
Нам поверят до конца...
Замечтался я, фотограф,
Еле-еле снять успел,
И рукою я, не дрогнув,
Нажимал на спуск и пел —
Вместе с тварями шальными,
Вместе с птичьим щебетом,
И цветами полевыми,
И травиным трепетом.
Чудо жизни, чудо света —
Первый луч и что потом,
Как прекрасно жить на свете,
С нами Бог! Стою на том.
Юрьевец, 31.07.2014
* * *
Как истории не длиться,
Для всего найдут концы,
Тыщи лет Земля кружится,
Погребаются отцы.
Сколько городов погибнет,
То под пеплом, то песком,
То к народу мор прилипнет,
Всех уложит косяком.
Реки русла поменяют,
В стороне — торговый путь...
Так в истории бывает
Над судьбою их вздохнуть.
И процесс, я точно знаю,
Не прервётся никогда,
И в России умирают
Православных города.
Но сперва — деревни в топку:
Зажилися старики,
Из бурьяна смотрят робко
Нежилые косяки.
А с деревнями уходят
Хлеб и соль родной земли,
И потерянные бродят
Люди, что с земли ушли.
Иностранцам показуха
Золочёное кольцо...
Ни пера вам и ни пуха,
Вы, кащеево яйцо!
Остальные же малЫе
Вне престижного кольца
Выживают, чуть живые
Без работы, без лица.
Отмокают на Канарах
Разжиревшие «коты»,
Им бы всем лежать на нарах,
А они вам тычут «ты!»
Стороною газ проложен,
Обанкрочен комбинат,
Пеший путь опять возможен
В равнодушный стольный град,
Ведь раздолбанный автобус
Раз в неделю колесит,
Лучше строить аэробус,
Чем дороги наводить.
И бежит народ куда-то
В неизвестные края,
Там — работа, там — зарплата,
Хоть гроши, но вся — моя.
Обошёл страну родную
И, где б ни был, города
Умирают подчистую:
Знать, на Русь пришла беда.
Никогда не возвращайтесь
Вы в родимый городок,
Он был в детстве словно кладезь,
Где мечте давал зарок.
Всё шумело, всё крутилось,
И везде кипела жизнь...
А теперь угомонилось,
Тишина... и — смерти близь.
Юрьевец, 1.08.2014
* * *
Я был как высохший патрон,
Без пули, высыпан весь порох,
Я сам себя возвёл на трон:
Меня пугает даже шорох.
Где мера пошлому стыду
За обнаженье при народе,
В каком внетворческом чаду
Рассудок следовал природе?
Я лишь пытался разобрать —
Я слышал гул, и слышал Голос —
Каких согласных звуков власть
Вела за грань и с кем боролась.
А что в награду? Смерть и страх,
Забвенье до скончанья света...
И всё ж из всех душевных плах
Я выбрал плаху для поэта.
Юрьевец, 1.08.2014
Крапивник
Здравствуй, крапивник, лесной недотрога,
Вот и увидел торчковый твой хвост,
Две-три секунды (о, как это много!)
Дал разглядеть, как диковинных звёзд.
Чтó эти звёзды: ну, голые спины,
Зубки сверкают всему напоказ, —
Ты ж не для всех, и хранишь, как картину,
Малость свою от назойливых глаз.
Место твоё — не открытая роща,
Где кутерьма лишь в высокой листве,
Твой лес погуще, мощней и попроще,
И не напишешь его на холсте.
Редкий зверёк сквозь кусты продерётся,
Людям — вообще так сплошной бурелом,
Вот и увидел сквозь листьев оконце
Чудо-реснички над чёрным глазком.
...И упорхнул, непонятный и скрытный...
Кто ж перевёл твоё имя в латынь:
О троглодитес и троглодитес,
С девьими глазками как у богинь!
Юрьевец, 2-10.08.2014
Последняя строфа написана 10.08.2014
* * *
Любви последняя зацепка —
А может быть, а может быть... —
И память подбирает цепко
Что можно было б повторить.
Но нет, сто раз попеременно
Нам не войти в один поток...
Как жаль, что всё на свете тленно,
И для любви проходит срок.
Юрьевец, 3.08.2014
* * *
Тропа над городом струилась,
За горкой горку огибая,
На Волгу изредка косилась,
И каждый раз не узнавая.
Налево — кладбище с крестами,
Направо — сосны выше неба,
Неторопливыми шагами
Я шёл туда, где раньше не был.
Палило солнце в пике лета,
Палило в лоб что было мочи,
Столетним вопреки приметам
Вдруг капал дождь в средине ночи.
А я всё шёл вверх по теченью,
Давно исчез в помине город,
И каждым утром по печенью
Я утолял насущный голод.
Несли всё легче в дали ноги,
Как на дервúша, люд косился,
Но скоро до истоков Волги
Донёс я их любовь к России.
Любовь же — это всё так просто,
Люби леса, народ и реки,
Лишь грязи убирай наросты
На лике Родины навеки.
Юрьевец, 3.08.2014
* * *
Бывают люди как ручные,
Что ни скажи — и не ответят,
А будут гнуть во ярмах выи,
Пока не свалятся от ветра.
Бывают люди своенравны,
Что ни скажи — отпор получишь,
Они с тобой всегда на равных,
К ним с уважением уж лучше.
Бывают люди — пофигисты,
Что ни скажи — пошёл ты на …,
Безрежиссёрные артисты,
Им всё равно, что в лоб, что в ряху.
Бывают люди, жизнь из правил,
Что ни скажи — а чем обязан,
Ты все законы там исправил,
Где труд мой оговорен сразу?
Бывают люди непонятны,
И я не всех тут перечислил,
Я сам себя веду невнятно,
Как Бог с рождения замыслил.
Юрьевец, 3.08.2014
* * *
Страна проспала поворот
Куда-то вбок, скорей направо,
И до ушей заполнен рот
Заботами — но величаво.
Мы всех сильнее до сих пор,
Случись война — и всё на месте,
Пока же мир — нам уговор
Сидеть потише на насесте.
За нас другая голова
Несёт ответственность пред Богом,
А что концы едва-едва
Мы сводим — так таких немного.
Статистика не будет врать
Властям-избранникам по спискам.
Коррупция? А что с них взять!
И заработки их низки.
Давайте же кричать ура
Про нашу жизнь с ТВ-экранов,
Знать, не пришла ещё пора
Умнее быть — без тараканов.
Юрьевец, 3.08.2014
Из записок сумасшедшего
Когда я буду президентом,
Картинки стану рисовать,
И, пользуясь любым моментом,
Я буду их распространять.
Неважно, что там нашалила
Моя начальская рука,
Во-первых, чтоб жилá (иль жúла?)
Моя страна без дурака,
Чтоб по картинкам все судили,
А сколько будет дважды два,
Кого за взятки посадили,
И чья слетела голова,
Чтоб, во-вторых и тому прочее,
Весь мир следил заткнувши рот:
Картинки внятнее и проще,
Чем новостей круговорот.
И чтобы “live” отмечали
Про нашу жизнь картинки той —
Тогда бы все рукоплескали,
Что я по-прежнему живой.
О да, я буду президентом
Мне всё равно какой страны,
Но только не России ентой,
А там какой-нибудь на -хны.
Юрьевец, 3.08.2014
* * *
Как не устанет плодоносить
Моя любимая земля
Юрьевец, 3.08.2014
Заброшенная улица
Здесь птицы вовсю распевают весной,
И осенью яблоки ветви ломают,
И всё заросло беспардонной травой,
А вишни все к августу пересыхают.
На улице узкой тропинка одна,
С трудом разглядишь её посерёдке,
Там тоже трава зелена и буйна,
В ней кто-то лежит и просит на водку.
Здесь двадцать домов, и к калиткам нет троп,
И каждый из них до конца заколочен,
Под крышей стоят пятистенки, как гроб,
К задам завалившись у диких обочин.
Здесь жили, трудились, растили детей,
Но их выживали — они ж выживали...
...Теперь никого, ни окон ни дверей,
И дети сюда жить вернутся едва ли.
Юрьевец, 5.08.2014
* * *
Когда я слышать перестану
Творящий мной Твой Голос, Бог,
Когда я следовать устану
Мечтам, ведущим за порог,
Когда мой ангел надо мною
Полёт следящий прекратит,
Когда безумной похвалою
Лукавый всех опередит,
Когда и сны меня покинут,
И ночь страшнее будет дня —
Я буду знать, что в смерть задвинут,
Туда, где вечно ждут меня.
Юрьевец, 5.08.2014
* * *
Плодоносящий имитатор
Разнообразнейших стихов
Юрьевец, 5.08.2014
Первая муза
От заката до рассвета
Есть волшебная страна —
Сновидения поэта:
Где она и кто она.
С самой юности тревожит
Затаённый интерес
К неземной девичьей коже
И в одежде или без.
В шелковистых очертаньях,
И туманна и вольна,
Под ресничным трепетаньем
Снится юноше Она.
Неотвязно уловима
(Где-то видел или нет),
И пришёл неумолимый
К удивлению момент.
Вот она, и даже рядом,
Как та девушка из сна,
И пророком быть не надо,
Чтоб поверить: Да, она!
Руки? Ручки. Ноги? Ножки.
Шея тонкая из плеч —
Всё, что надо, даже множко,
Что из сна пришлось извлечь.
И дыхание вздымает
Волнами прилива грудь,
И она ещё не знает:
Музой юноше пребудь!
От заката до рассвета
Есть волшебная страна —
Сновидения поэта,
Где теперь царит Она.
Юрьевец, 6.08.2014
* * *
Цирк бродячий не вписался
В столь нежданный поворот:
Цирк приехал! Цирк Остался!
Звери — в сад и огород!
Вот по вишням все мартышки
Лихо лазают гурьбой,
Никогда не знали вишен,
А теперь у них — едой.
А в густой листве под вязом
Отдыхают какаду,
Их увидеть можно разом:
Оперенье — на виду.
Свинки сразу в огороде
Нарывают корешки:
Там — свеклá, морковка вроде
И пахучие вершки.
Дрессированных собачек
Выдаёт сребристый лай,
Им успех уже означен,
Хоть ты лай или не лай.
В россыпь или хороводом
Звери праздник принесли,
Жаль, что там, за огородом,
За забором люди шли,
И никто из них не видел
Праздник улицы моей:
Дети — в школе, цирк — на выезд
Из глубин садов скорей.
Юрьевец, 6.08.2014
Другие музы
От рассвета до заката
Жизнь катилась чередом,
И поэт уж бородатый,
И жена есть, и свой дом.
Та, что музою служила
Не один десяток лет,
И стирала, и варила
Завтрак, ужин и обед.
А поэт гулял, как котик,
Сам хозяин по себе,
Целовал он женщин в ротик
И так далее, по судьбе.
Девушки с ума сходили
От признательных стихов,
Ублажали и хвалили,
Гордые и без оков.
Бедные! О чём мечтали,
Музоимствами гордясь,
Всё имела та, в начале,
Что с белья стирала грязь.
Юрьевец, 6.08.2014
* * *
Здесь Алёнушка косу мочила,
Очень низко склонясь над водой,
Всех богов безответно молила,
Чтоб Иванушка был бы живой.
Не послушался, бедненький козлик,
И найдя отраженье своё,
Убежал в тёмный лес, и ни возле,
Ни вдали он оплакал житьё.
Он нигде, заговорен до смерти
Жить козлёночком налегке,
Он напился из Волги, поверьте,
И я видел копытца в песке.
...Зря, Алёнушка, косу мочила,
Разболелась твоя голова,
А поутру коса отвалилась,
Как у куклы за рубль двадцать два.
Юрьевец, 6.08.2014
* * *
Молчать, прикинуться болваном,
Ну, или просто дураком
Юрьевец, 8.08.2014
* * *
Какая тонкая истома,
Какой голубоглазый взгляд
Нечаянно мне снились дома,
И вдруг так рядом и внагляд.
И разговор так простодушен,
Мы говорим о всём подряд,
И как в Москве совсем нескучен
Любимый наш Нескучный сад.
Как в доброте жить интересно,
Неважно, в Юрьевце, в Москве ль,
И круг знакомых — мир так тесен! —
И что нам пел послушный Лель
Не наяву, а понарошке,
И за словами — тишина,
Покой, любовь, и тень в окошко
Бросает дальняя сосна.
Уж вечер. Дети — по постелям.
Умаявшись от важных дел:
В церковном хоре славно пели,
Как никогда б я не сумел.
...И как мне грустно расхожденье
Распоколеньенных времён,
На миг остановись, мгновенье —
Чтоб явь продлилась бы как сон.
Юрьевец, 10.08.2014
Патефон
Что за странная игрушка
С незапамятных времён,
Прям как чеховская душка
Бабки с дедом патефон.
Чемодан к нему впридачу,
В нём конвертов пятьдесят,
Что поют, смеются, плачут,
Под иголкою шипят.
Где ты, баба, где ты, деда,
Песенка про вас, для вас,
Почему ж за вами следом
Льются слёзоньки из глаз.
За амурскими волнами
На манчжурской высоте
Три танкиста молодцами
Не в обиде — в тесноте.
Чей-то голос про дорогу,
Где кремнистый путь блестит,
Так протяжно, так надолго
Моё сердце теребит.
Про оборванные струны
Духовой поёт оркестр,
В городском саду кому-то
Нет нигде свободных мест.
Здравствуй, здравствуй, незабвенный,
Среди плоской mp3,
Из мембраны сокровенной
Всё случайное сотри.
Подкрути железной ручкой,
И разок иглу смени,
Доживём, брат, до получки,
Выпьем нынче за те дни,
Как мой дед полозил басом,
Как отец мой подпевал,
Жизнь прошла, как буря, разом,
Как девятый в море вал.
Как давно ты там пылился
Без любви и наших лиц,
Может быть, на нас и злился,
Слыша снизу тыц-тыц-тыц.
Так прости нас, бессердечных,
За весь нынешний музфон,
И дай Бог те жизни вечной,
Наш любимый патефон.
Юрьевец, 10.08.2014
* * *
Последний день, последний день,
Не обойти и не объехать,
Как посреди дороги пень,
Уж лучше бездорожья слякоть.
И жизнь куда-то набекрень,
Не выпрямить и с плеч не скинуть,
И в теле поселилась лень,
Так можно и в безвестность кануть.
Последний день, последний день,
И завтра умирать не страшно,
Приснится утром дребедень...
Как грустно жить, брат, и как скучно.
Юрьевец, 10.08.2014
* * *
В тот храм дорога в гору, в гору,
Как восхождение к Кресту,
В мороз, жару, любую пору
Я мысленно весь путь пройду.
Булыжники пересчитаю,
Свои грехи под каждым сим,
О, сколько их, пока не знаю,
Когда предстану перед Ним.
С надеждой, верой и любовью
Я тот порог перешагну,
В послемолитвенном присловье
Всех поимённо помяну.
Живым же — утренний акафист
Я отстою как часовой,
Радения и сил покамест
Мне хватит — если я живой.
А как умру, то в мыслях инных
Паду я ниц перед Крестом,
Беспечный, но упрямый инок,
И живший впрок последним днём.
Юрьевец, 10.08.2014
* * *
Снилась в дебрях кабинетных
Прошеходная тропа,
Где я тенью неприметной
Проберусь — куда толпа
Иваново, 12.08.2014
Опоздавшая жара
Земля под солнцем накалилась,
И в трещины вода ушла,
Уж не зима, а лето злилось,
Что не хватило нам тепла.
Какая праздность во всём теле,
Какая там работа в жар,
И мы выходим еле-еле
На улицы, в сады иль в парк.
Там чудеса, там леший бродит...
Как мысли изменяют нам! —
Там тишина, прохлада вроде...
Русалки ходят по ветвям.
О, злоба лета хуже злости
Внезапно грянувшей зимы
На подготовленном помосте,
Где пусто всё, где только мы.
Как своенравная казачка,
Всё перепутав впопыхах,
Нам это лето, как подачку,
Жарой швыряет прямо в пах.
И мы, согнувшись на погибель
Ночных грядущих холодов,
Глотаем воздух, как те рыбы,
В сырой зарывшиеся ров,
Что раньше речкой назывался...
Но это так, простой пустяк...
Похоже, снова я заврался...
Простите, если было так.
Иваново, 14.08.2014
Вий
На помосте деревянном
Снова нечисть кувырком
В озвереньи дико рьяном
Поднимает пыль столбом.
Что ты хочешь, тварь ночная,
От простого казака,
Что испуганный икает
Под гримасы ведьмака —
Или ведьмы? — кто означит
Их гендерну разнотьбу:
Циркачи или циркачки
В церкви носятся в гробу.
А казак же заперт на ночь
На последние замки
И вовсю седеет напрочь
И молитве вопреки.
...Поутру придут за телом,
Что прозвали Хома Брут,
И кому какое дело,
Врут про вия иль не врут.
Иваново, 14.08.2014
|
|
