Ранний час, позабытое озеро,
сорок вёрст, ни единой души.
Ночь туманную дымку набросила
на кувшинки и на камыши.
Облака голубеющей пеною
унеслись за верхушки дубов.
Утро брезжит сегодня отменное,
битый час, как не спит рыболов.
Очень долго возился с приманкою,
привиденьем бродил у костра,
колдовал над перловкой, над манкою —
для рыбалки стряпня не проста!
Пусть огонь изгаляется весело,
пожирая дрова за труды.
Время чайник чумазый повесило,
зачерпнув родниковой воды.
Зашипел медный чайник змеюкою,
заплясал, как чертёнок в аду,
антикварною крышкою грюкая,
мол, «Снимай меня — невмоготу»!
Пахнет чай чародейными травами,
сдобрен мёдом цветущих лугов —
что восход облизнул за дубравами
вату сахарную облаков!
И чаёк попивая из кружечки,
наш рыбак в чахлом свете костра
разложил иностранные удочки —
подготовка — сноровке сестра!
Ладит снасти он лихо, уверенно,
глаз намётанный из-под очков —
сколько вёрст этой лески отмерено,
переменено сколько крючков?!
Время терпит — мужик не торопится
(не отпел ещё рой комаров)...
Есть минутка, шепнуть Богородице
ту молитву, на скромный улов,
ведь в приметы рыбацкие верит он,
ритуал для него, что Устав...
Раболепно прощается с берегом,
по колена штаны закатав.
Всё, пора! Легковесной походкою,
словно кот, босиком по росе
побежал... И резиновой лодкою
тут же мчит по озёрной красе,
вон туда, где кувшинки да губочка,
серой скатертью ряска взялась —
там поклон бьют японские удочки
пред тобою, мой русский карась!
|
