How can I then return in happy plight
That am debarred the benefit of rest?
When day's oppression is not eased by night,
But day by night and night by day oppressed;
And each (though enemies to either's reign)
Do in consent shake hands to torture me,
The one by toil, the other to complain
How far I toil, still farther off from thee.
I tell the day to please him thou art bright,
And dost him grace when clouds do blot the heaven;
So flatter I the swart-complexioned night,
When sparkling stars twire not thou gild'st the even:
But day doth daily draw my sorrows longer,
And night doth nightly make griefs' strength seem stronger.
Подстрочный перевод А. Шаракшанэ:
Как же мне тогда вернуться в счастливое состояние,
если мне отказано в благе отдыха --
когда тяготы дня не облегчаются ночью,
но наоборот, ночь усиливает дневной гнет, а день -- ночной,
и оба, хотя каждый является врагом власти другого,
пожимают руки, соглашаясь мучить меня,
один -- тяготами пути, а другая -- заставляя сокрушаться,
что чем больше этих тягот, тем больше я отдаляюсь от тебя?
Я говорю дню, чтобы угодить ему, что ты так светел
что оказываешь ему любезность, заменяя его, когда тучи затмевают небо;
так и смуглоликой ночи я льщу,
говоря, что когда блестящие звезды не мерцают, ты озаряешь вечер.
Но день каждый день продлевает мои печали,
а ночь каждую ночь все усиливает мою тоску.
Авторизованный перевод:
Увы, мне отдых благостный неведом.
Услада нег забыла про меня.
День тяжестью забот гнетет, а следом
И ночь приходит, грудь тоской тесня.
И оба, непреклонны и горды,
Моей невыносимой ради муки,
Забыли злобу ревностной вражды -
Смеясь злорадно жмут друг другу руки.
Но воссиял над властью их могучей
Твой светлый лик, в душе моей царя:
Он в непогожий день разгонит тучи,
В ночи беззвездной вспыхнет как заря.
Вот только боль разлуки все сильней -
И я, боюсь, уже не справлюсь с ней.
|