* * *
Темнеет…
Сумерки.
Я вышел на прогулку.
Прохожих нет нигде, поэтому один
иду-шагаю по глухому переулку –
вполне обычный человек и гражданин.
А вот и к озеру пришёл я.
Лёгкий ветер
на плоский берег гонит мутную волну.
Сегодня выдался перворазрядный вечер!
Безмолвие вокруг…
Немую тишину
я слушаю сейчас, присев на серый камень.
Чуть различим беззвучный шелест камыша.
Над спящим озером заката рыжий пламень.
В меланхоличном настроении душа.
Вдруг очень странный звук
донёсся издалече,
похожий на
предупредительный гудок,
и почему-то сразу стал
тревожным вечер,
как будто прозвенел
отчаянный звонок,
напоминающий
о неизбежной смерти,
и я почувствовал
благоговейный страх...
Поднялся с камня и пошёл назад по тверди,
ища источник звука в тёмных небесах…
Из Поля Верлена (перевод)
Горел закат над озером багрянцем,
качались лилии под ветром в танце,
от глаз моих скрываясь в камыше.
Я шёл один, печаль храня в душе.
И боль моя в тот час была со мною.
Вставал туман по берегу волною.
И призрака виденье в ивняке
к отчаянью взывало и тоске.
И плачем вскрики уток-мандаринок,
плывущих между лилий и кувшинок
в неодолимо сонной тишине,
казались опечаленному мне.
И сумерки сгустились, и пропали
в тумана бледно-белого вуали
кувшинки в окруженье камыша.
Я шёл домой.
Печалилась душа.
* * *
Одиноко стою на обочине…
Кто подскажет – зачем я стою
жарким днём и холодною ноченькой?
Ну, давайте. У вас ведь ай-кью,
как мне кажется, в целом достаточный,
чтоб проблему мою объяснить.
Ситуация, впрочем, загадочна.
Не распутать никак эту нить…
Что ж, останусь стоять на обочине.
Ведь дороги проторенной нет…
Только хочется есть – просто мочи нет.
Эх, сейчас бы с подливой котлет,
да ядрёной стопарь самогоночки,
да гитару с атласным бантом!
Да под бок бы бедову девчоночку,
да представить себя женихом…
Нет, не надо мечтательной сладости.
Ну, какой от иллюзий мне толк?
Постою без нечаянной радости,
как голодный израненный волк…
Возвращаться мне тоже не хочется.
Я, считай что, полжизни в пути.
Мне б дорогу найти, что ж морочиться?
Чтоб уйти…
|
