... В пространстве отпихну́вши на восток,
земля мой город острыми лучами на вечер
осветила в верхушках башен. Солнца ток
слабеет, будто зренье человечье
под старость. Окру́глости дере́в
становятся черны. А то, что было белым
и голубым, преобразиться толком не успев
в иные краски, будто онемело.
Брусчатка волн уже не карпа чешуя,
а что-то ГМО-шное, диванное, пивное.
Исеть домашняя, в халатике, своя
перед плоти́нкой ноги на ночь моет.
Огрызки пальцев великана, как чуждость,
противная любому глазу в центре,
коптятся и пылятся; иноагентом Ельцин
из камня скоро вылезет наружу.
Часы, что бьют на башне горсовета,
и Ленин (ну куда же без него)
желтушного мазками света
измазаны давным давно.
И не бразильский – вайнеровский стрёмный –
подолгу пузырится карнавал.
А ты сидишь (дурак спесивый) дома,
поскольку старым и ворчливым стал...
|
