У страха старости из лишнего ума
Достаток красоты уводит век,
Он полон философской воли нег
И пропадает в вечности свободы.
На вечности шагах уносит им -
Предельный сон из благородства чуда,
Увидит человеческой любви мотив
И полон счастья в ветхости - сегодня -
Твой сладкий сон конечного истца,
Опробуя мотив внутри столетий,
Решает в чести думать нам - сполна
И верит социальной роли счастья.
Лояльно к страхам вертится - мораль,
Природу отдаляя как и время,
Струится повод думать ей - на встарь,
Склоняющимся чувством между смертью.
Поблёкли уровни надежды из теснин,
Служа уверенному слову думать - завтра,
Зачем - то говорить природе с ним
И, отвечая страхам думать им - превратно.
Ты - лишний повод отворачивать любовь,
Склоняешь свой мотив на этом поле
Из верной пропасти оценки формы стиля,
Катарсиса под лунным часом - смотришь,
Любовью ответвляешь сон вещей
И сон материальной колкости относит -
Проблемы идентичных лет - под ней,
Как жалкий стон из беспробудных мыслей.
Почувствовав моральный всплеск внутри -
Крадётся уровнем многоречивой правды -
История, впускать любовь однажды,
Заимствуя свой пищи вопль - над ней.
Отрадой ветра вспоминает смерть -
Свою свободу в мыслях видеть - благо,
Но откровению ты отдаляешь честь
И сложным умыслам понурое нам благо.
Умеет ли поникший стон любить,
Что поза декаданса в жилах - жить,
Упорствуя над властью смертной тьмы -
Ты говоришь её в просторах новой - мысли.
Всё отнимает ветхость уровнем своим
Безликий стыд из слов свободы мира,
Он укрощает памятью родник
И вопль великолепия нам - помнит,
Искать ли счастью стёртый силуэт -
Свободы той у мысленной причины
Любить её мораль и в смерти - личного -
Учить искусству думать в красоте?
Страдать, под честным взглядом бытия,
Повиновения из мук прохлады ливней,
Упорствуя тем ветхим дням - над статью,
Желания понять свой век свобод.
Равнение от благости свободу - отпирает
И столько слов у философской речи - вдруг,
Ты слышишь как обличие морали,
Задетой счастьем из мгновений рока.
Он ветхий повод говорить за старостью,
Любить из чёрных лет прогулки - толка,
Осовременив боль из старой мглы,
В которой ветхостью судили словом - мы,
Лишь образуя свой избитый силуэт,
Строптиво красотой фортуны - собирали -
Умеренное время в том - умами,
Под благородным чувством личного восторга.
Догадкой смерти думала и старость,
Случайной роли воплощать ей - людям -
Мотив аллюзий на ментальном чуде,
Воспринимая век в столетних сколах мира.
Он невелик для старости, как миг,
Спадает формой благородства нам - внутри
И ищет путь свободы, словно старость,
Испещрённая под чувством бытия,
Сникая говорит и в том - рискует,
Сложением под бликом волевого утра -
Твоя доселе облекаемая радость
Внутри пародии из рока слов - даруя -
Свою причину смерти чёрных лет,
На ветхости свободы ждать - другого,
Им в жизни отражать - немое чудо
И старостью обличия им - чувство,
Как чёрный сон в причине - утверждать.
В мгновении истории под каждое любви
В вопросах чуждых идеалам - незнакомым,
Ты воплощаешь старости черты,
Свободы ветхих стен из линии - другой.
Её особый нервный долг проблем -
Вновь ощущает вздох понятия - любви,
Но было ли оно свободой чести мира,
Или осталось нужным на моделях - рока,
Притворствуя - всё жить убого долго,
Что честью времени свою печаль - держать,
За эталоном непомерной формы чуда,
Причину утверждая большим чувством,
Знакомой истины из ветхих стен любви?
