1.
... время и пространство сгущают пятно в предмет
или человека, слова которого обращены к тебе.
А ли́ца имеют свойства пятна́,
рассыпаясь в памяти на всякое «на́» –
до «не помню», до «вроде бы»,
до «когда-то» про́йдены.
И, ча́янно, дрейфуют между
«будем» и «были» в надежде
на «сейчас». Вот одно лицо идёт,
а иные навстречу едут (куда? – вперёд).
Надеются на то, что дойдут-доедут
в пятницу, во вторник, в среду
вдаль – в синь, в «сгинь».
2.
Подростковый вопрос: «А зачем это всё надо?» –
остаётся звездой на кокарде
и туманом глаза за́стит:
– Здрасьте!
Жить-терпеть это в старость, во «время дожития»,
надеясь на милость коменданта общежития
и, глотая «старый дурень» и «нищебро́д»,
не слишком велик доход.
Голые стены безденежья,
21-го пенсия – и ты надеешься
растянуть-дотянуть, разложив на кучки
гроши, пока не дойдёшь до ручки.
3.
Ничего не хочется – ни имени, ни отчества,
ни должности, ни звания.
Эх, знать бы всё заранее!
Светлое будущее – картинка-обманка.
Катайся на санках
по лестнице одиночества.
Созерцать Альпы и Древний Рим,
читать Аристотеля и Канта иже с ним,
Ленина конспектировать, в коммунизм верить, –
весь этот клубок был большой потерей
времени. А время сгущает пятно в предмет
или в лицо, которого больше нет.
А ли́ца имеют свойства пятна́,
рассыпаясь в памяти «на́»...
| 
