Послушай меня, берёзка!
Снег стаял - и я вернулся к твоей красоте
рассказать тебе то, что узнал,
вживаясь в песни метелей.
Я вернулся к тебе другим человеком.
Теперь я вижу, кто ты.
Слушай меня, дерево невинности!
Я говорю не голосом богатого торговца словами,
а сердцем бродяги-поэта,
которому ничего больше не нужно от мира,
кроме самой жизни.
Вот что я понял, берёзка:
печаль твоя - соль земли,
а радость - подарок весеннего неба.
Чёрные ноты на белом свитке -
твоя берестяная музыка,
льющаяся в небеса,
такая же, как и моя,
только наполненная смирением.
Поэтому имеющий уши её не услышит:
для этого нужны ветви,
жаждущие солнца и тьмы.
Алчными своими корнями
ты пьёшь горькую мудрость нашей с тобою земли.
А мои корни - глаза,
они впиваются в шумное море цивилизации,
в беспокойные волны истории,
в реки культуры,
что рождаются из незапамятных тайн
и вечно стремятся к идеалу,
ждущему их за недостижимым горизонтом.
Мои ненасытные глаза пьют истину
из озёр религий,
славных тёмною своей глубиной,
из пустынь пророков и философов,
из беззащитных детских улыбок,
из таинственных морщин стариков,
из красивых тел людей, деревьев и бабочек,
а также из одиноких сердец,
даже в самую мрачную годину полных света.
Так что, согласись, милая берёзка,
моя душа похожа на твою берёсту,
а в крови моей, как и в твоём сладком соке,
растворена пьянящая воля к весне.
Вот почему мои слова кажутся тёмными,
как птицы, летящие к утреннему свету.
А знаешь, берёзка,
ведь души рождаются от слияния потёмок и солнца!
Именно тот,
в чьей сущности больше света, чем тьмы,
похож на дерево белой грусти,
а его стихи подобны рассветным теням,
что просыпаются в омытом луной перелеске
и тянутся к улыбке проснувшегося неба.
Как и ты, берёзка,
я то впадаю в холодную кому,
то оживаю, как Лазарь,
разбуженный зовом Любви.
Меня воскрешает тёплый ветер,
называемый у людей вдохновением.
Он приносит мне крики гусей,
летящих на сказочный север,
туда, где в лесах и болотах
прячется от суеты моя настоящая родина.
В эти мятежные дни
только тронь мою душу
острым коготком любви -
и польётся из неё горький,
процеженный сквозь боль,
а потому искренний шёпот.
Вот и ты воскресла, берёзка!
Я вынимаю из кармана перочинный ножик.
Прости меня,
я не могу поступить иначе -
ребёнок, живущий во мне,
он иногда бывает жестоким,
но позволь ему слизать каплю твоей жизни!
Он так долго не пьянел от чистой крови земли,
бегущей по твоим жилам,
о дерево детства,
что разуверился в силе весны
и стал быстро стареть.
Помоги ему!
Мы же с тобою больше чем брат и сестра -
мы две руки одной земли,
протянутые к одному и тому же Богу.
Если б ты могла поранить моё сердце,
ты бы убедилась в том, что я прав:
я такой же, как ты.
Мой берёзовый сок - тоска по родине,
а раны на бересте - стихи.
Смотри же: капельки моей души,
испаряясь, возвращаются домой,
в сердца тех, кто меня читает. |
