Антипод современному имени сам,
Достоверное отчество к силе любви,
Но угадкой страдаешь, давая судьбе
Эту ношу за чёрные блики луны.
Отучился искать в современной игре
Иллюзорное поле под властью себя
И страдаешь, что думаешь отчим, идя
По дороге, к которой уж нет нам имён.
Не спросил на последний иллюзий перрон,
Остановишь мгновение в слитой руке,
Сам от имени общества медлишь, увы,
Лишь желая обнять достоверное творчество.
Проведя иллюзорные ночи без строк
Ты слоняешься в доме, где нужный пророк
Не стоял под особенной мачтой любви,
Не искал от искусства прокормленный срок.
Антипод из проявленной формы вокруг -
Твой успешный анализ и ценности круг,
По которому воля так близко стоит
На кругу музыкального имени истин.
Пропадаешь в тоске из нуарной среды
По пути философского блеска и моды,
Что ей очерк у права творить на лице -
Искушение долгого в муке от раны?
Ты дошёл до успешной анархии слов
И твоя многомерная кладезь ума -
Та же точно, что в прошлом, не медлит одна
И кладёт эту дрожь под скупое стекло.
Но несносен внутри иллюзорный пророк,
Он шагает и ищет под памятью мира,
Где бы встать от уютного общества им
И обдумать моральные вехи мотива.
На цене не очерчен твой рок у игры,
Не внушил это зарево к тихому сну,
Им обратно строптиво всё ищешь весну,
За которой не стало той ясности слов.
Но законный не мир, а апломб из ума,
Он наследие робкого общества слёз,
Вынимает искусство под мыслью сполна
И ведёт эту форму под счастье - в гипноз.
Пронимают идиллии в чёрной луне,
Ускоряя пространство, подобное мне
И летишь ты под словом мечты наяву,
Что последний поэт из отчаянной чести.
Не устало скорбеть и уснуло в нутро
Это общее правило жить от других
Обстоятельств искусства на мыслях плохих,
Очерняя моральные своды в причине.
Не до истины вышел под лунный приток
Успокоенной честности явной игры -
Этот будущий слова под сенью пророк,
Загадал он от смысла своей череды
Постановку искусства по чёрной вине,
Не спеша ей диктует раскованно сам,
Что отчаян он в светлой тоске - потому
И несёт этот меч по доверенным снам.
А напротив стоит в иллюзорности - страх,
Он по чёрной вине ей катарсис и прах,
Очерствил на подобии сонной игры
Чёрный день и моральные своды луны.
Не ведётся поэт по другому уму
И от страха седеет под наглостью слов,
Что удобно ему понимать потому -
Эту новую обществу сердца мораль.
|