Ну что ж, пора прощаться – мы встретимся едва ли.
Присядем на дорожку, и вместе помолчим:
О холодах сибирских, о дедушке Байкале,
О жирной строганине и хлебе из печи…
Не обессудь дружище, такие вот резоны –
Кому-то ветер в спину, а кому-то лобовой.
Расходятся дорожки, меняются сезоны,
И мне теперь пять суток на верхней боковой.
А дальше – самолетом, по эмигрантской визе.
Они совсем другие там, да и не в этом суть.
Писать? Так ведь теперь уже никто не пишет писем.
Что говоришь? Расклеился? Так, разве что чуть-чуть…
А помнишь «малолетку»? Разруху девяностых?
А рыжую с района, за которую дрались?
Ты, с синяком под глазом, а я с разбитым носом.
Как там её фамилия? Морозова кажись.
Да, всякое бывало – не легкая судьбина.
Остались мы друзьями, об этом спору нет.
Я сторону меняю, и еду на чужбину,
А ты лежать останешься на этой стороне…
Налью стакан согласно поминальному уставу,
Горбушкою накрою – прощай, товарищ мой.
Мелькают полустанки и встречные составы.
Прощай, и спи спокойно, я не вернусь домой.
|
