Солнце устало клонилось на запад,
В тени вырастала стальная луна,
И первые звёзды на небе печально
Прожгли своим холодом бронзы закат.
А он всё стремился на верную гибель,
Сверкая мечом, и верхом на коне,
Быстрее в намёте, быстрее к могиле
Просился в сей час его смелый порыв.
Он не был богат иль собою прекрасен,
Он был простой воин, но меч брал не раз,
Изодранный плащ и побитые латы,
Кровавое сердце в умбоне щита.
Пред ним расступались великие горы,
И ветер стремглав разметал пред ним пыль,
Он вскормлен был древком копья Ланселота,
А в счастье был проклят, покой его злил.
Казалось, что не было силы на свете,
Посмевшей перчатку бросать перед ним...
На вызов лишь можно ответить призывом-
Он знал поединок, ведь он в нём и жил.
Ведь только там, на арене пред небом,
Лишь там, где сквозь пыль режет глаз солнца луч,
Так просто узнать своей жизни бесценность,
Или кануть в Лету, как истинный трус...
Но сила нашлась, и вода режет камень,
И червь превратит крепкий посох в труху.
Вот близится полночь, и нечто во мраке
Когтями скребётся о древо лесов.
Затишье. Луна захватила полнеба,
Мерцающий свет жутко мглу бередит,
Вдруг волчьих два глаза сверкнули в лощине
И тьму наповал поразил волчий рык.
А всадник в намёте, не зная испуга,
От ярости полон запас его сил,
Бросается насмерть во тьму бурелома,
Желая в бою себе имя добыть.
Вот первый удар, прозвенев во тьме рьяно,
Не зная пощады ложится в плечо,
И чёрная кровь, на свету обрамляясь,
Упала на землю горячим ключом.
Взгляд смерти коварен, ослабит он раны,
Но ласки не жди от неё ты в бою,
А в городе смены всё ждёт третья стража,
И помощи нету- не жди никого...
Изгнанником был он средь тех, кто в сём мире
Готов разобрать золотых всех тельцов,
Его непокорность деньгам как к мерилу
Рождала ему много злых языков...
Весь мир, позабыв о безумстве героя,
Во всех прегрешеньях его обвинив,
Открыл перед ним городские ворота,
На верную гибель его отпустив...
А бой всё идёт, и никто вам не скажет,
Когда начался он и кто в нём падёт,
Лишь грозный вой и святая отвага,
Удары меча и битый умбон...
Вот еле забрезжил рассвет в отдаленьи,
А силы всё те же, одни и враги,
Уж нету коня, да и латы разбиты,
Но не было страха у сына клинка...
И вот в дымке утра луч солнца печально
Пронёсся по миру, тревожа молву,
Сложили в сраженьи том головы кразу,
И воин в доспехах, и темник в аду...
Что люди, услышав о смерти героя?
Никто не прельстился почтить его дух,
И слава, посмертно пылая в затоне,
Погасла во тьме и скончалась в бреду.
Мы бродим по кладбищам гордой походкой,
Не видя могил и усопших отцов,
Чванливо на мир посмотрев исподлобья,
Мы в подвиге видим тщеславия стон.
Как глупо мы выглядим в зеркале века,
Глотая наживку на рыбьем крючке,
Всё кичимся важно своим положеньем,
Не зная, что все мы давно в западне.
Не зная, что скоро начнутся отливы,
Все мы как рыбёшка в засохшем пруду
Отчаянно будем пытаться в предсмертьи
Урваться из тины, как узник из пут.
Страдая от боли, в раскаяньи мнимом,
Молясь при свечах перед страшным Судом,
Желая мгновенную смерть без мучений,
Позорим мы подвиг своих же отцов...
В великом поступке заметить лукавость,
А искренность видеть колючей язвой-
И много труда и ума здесь не надо,
Давайте ж подвергнем сомнению всё.
Нет, не хотите? А что же вам надо?
Что тешит в холодную ночь вам сердца?
Давайте, ломайте, крушите кристаллы
Чистейшей души и добра пьедестал.
Пусть бьётся, что можно под звуки фанфары,
Пусть бьётся, что гордость нам всем придаёт,
Кричите, что вам не нужны идеалы,
Что нету примеров среди и отцов...
Кровь стынет, и дрожь хлипко бьётся о жилы,
Душа в трепыханьи, застряв в полпути,
Уходит наверх, уходит из мира
Багровых мечей и мышиной возни...
Никто не сомкнул у покойника веки,
Никто не отвесил герою поклон,
Лишь солнце сияет в беспечном восторге,
Да сердце пылает в умбоне щита.
|
Нельзя же так с добрыми, старыми метафорами...)
...Солнце тонуло на западном фронте,
Звёзды Давида прожгли небосклон,
Молот и серп на морском горизонте,
Вспыхнув прощально, ушли за кордон.