ПРИНЦЕССА И ПАЖ
Принцессы видят эротические сны…
А кто из дев не видит снов подобных?
Лежат в объятиях блаженной тишины
и видят рыцарей, на всё способных…
И вот одна из этих юных дев
проснулась в будуаре утром ранним,
лицом своим в смущенье покраснев,
и устыдилась, мол, дошла до грани…
Потом рукой махнула: ну и пусть!
И крикнула, чтоб ей пажа позвали.
"Пусть в выборе своём я ошибусь,
пусть видела я сон о Персевале,
пусть этот паж – не рыцарь, ну и пусть!"
…Увидел паж принцессу в неглиже,
остолбенел, но поспешил с вопросом:
– Что надобно прекрасной госпоже?
– Ложись со мной, не будь молокососом!
А перед этим выпей божоле
для храбрости.
На столике бокал…
…А поутру пажа нашли в петле.
Застывший взгляд прощения алкал…
МАЛЕНЬКАЯ ФЕЯ
Во мгле недвижной, в атмосфере
благоухающих духов
вхожу в незапертые двери,
в опочивальню и – в альков…
В нём ждать меня должна подруга…
Она в невинном полусне…
И пусть простит меня супруга –
не до неё сегодня мне.
Проснись же, спящая принцесса!
Сюда, под завесь кисеи,
к тебе опять твой друг-повеса
явился на сеанс любви.
Проснись же, маленькая фея.
Трясусь, как лунный луч в волне.
Не мучай жалкого плебея,
готового к любви вполне.
Раскрой мне жаркие объятья
и поцелуем одари,
и поделись своей кроватью
со мной до утренней зари.
ГРАФИНЯ
Вошёл к графине в будуар
я не сказал бы, что случайно.
Она снимала пеньюар
и покраснела чрезвычайно…
Зарделась словно маков цвет
и вскрикнула чуть приглушённо.
Я ей представился: "Поэт!"
И замолчал, заворожённый,
увидев царственную грудь
и прочее нагое тело,
глаза живые, словно ртуть…
Надменный голос: "Мирабелла!
Ты где, негодница!?" Но тишь
стояла в смежном коридоре.
И было слышно: где-то мышь
пищит визгливо в ля-миноре…
* * *
– "Чего вам нужно,
поэт, от дамы?
Ступайте с богом
по коридору!
Идите быстро
всё время прямо!
Как надоели
мне визитёры!
А впрочем, ладно,
одна я в замке…
Служанка скрылась.
Задам ей утром.
Бывают в жизни
такие хамки,
ленивы очень
и хитромудры".
Сняв пеньюар и
оставшись голой,
и съев размеренно
пол-апельсина,
и отказавшись
от пепси-колы,
графиня скрылась
под балдахином…
А я остался
стоять, как пешка,
стоял, как сторож,
я при алькове.
Когда вы с дамой –
не нужно спешки…
И тут я вспомнил
о Казанове…
Я снял ботинки,
штаны и плавки,
а мадригал свой
я бросил на пол –
нуждался стих мой,
наверно, в правке…
А за окошком
дождь нудный капал…
Что было дальше,
вам не скажу я…
Пусть это тайной
до гроба будет.
Скажу лишь: было
всё по фэн-шую.
Нескоро дама
меня забудет…
Я ЗАГЛЯНУЛ В ЕЁ АЛЬКОВ
Я заглянул в её альков.
Она спала, раскинув ноги,
С лицом взыскательным и строгим:
Мол, не замай, без дураков!
С небес волшебная луна
В окно сконфуженно смотрела
На нежно-розовое тело,
Вкусившее ко сну вина.
Она лежала на спине,
Белели мраморные груди…
А я смотрел и мысль о чуде
Пришла вдруг в голову ко мне...
ПРИВОЛЬНАЯ ПТИЦА
Всю ночь гроза.
При жгучем свете молний
напитывалась влагою земля.
И спальню пряным запахом наполнив,
качались за окошком тополя.
Горел ночник скупым неярким светом;
воздушно-невесомая, как пух,
спала привольная, как птица, Света,
и у меня захватывало дух…
Свирепая гроза не помешала
ей видеть обольстительные сны.
Улыбка на устах её дрожала,
ресницы сверхъестественной длины
глаза жемчужно-серые прикрыли,
капризный локон занавесил лоб...
Воспоминанья душу мне томили –
я ощутил и трепет, и озноб…
Казалось, сердце в нежности утонет.
И пусть желанье мне не по зубам –
мне так хотелось взять Её в ладони
и, как пушинку, поднести к губам.
|
