Вечер поздний за окошком,
Воет ветер на дворе.
Заметелились дорожки,
Брешет Шарик в конуре.
На ночь глядя едем в гости
Вместе с матушкой, отцом.
Мне сегодня бы со злости
Не ударить в грязь лицом.
Из избы, от жаркой печки,
Не хотелось уезжать.
"Ты мужик!"- отцовы речи
Не дают сей чин сдавать.
Жарко в шубе мне, как в бане,
Шарф, завязанный до глаз.
Кое-как сажусь я в сани
На соломенный матрац.
Рысью нас понёс проворно
Конь по снегу-целику.
Я сижу себе покорный,
Как и велено сынку.
И медведицы на небе,
И луна не в путь коню.
Ветер круп его теребит,
В шарф я шёпотом бранюсь.
Вот летит отца свирепо
Слово крепкое в метель.
Вороной несётся слепо,
Воет вьюги карусель.
Разлепил глаза от снега,
Шарф поправил ледяной.
Вижу – конь-то наш от бега
Весь покрылся сединой...
Пока ехали в деревню,
Стал и сам, как снеговик,
Тру замёрзшие колени
И ворчу, как тот старик.
Мамка дует мне на пальцы,
Прямо в варежки мои.
Я мужик, мне стыдно, братцы,
Прячу руки я свои.
Наконец-то мы на месте,
Сразу в баню, с мятой чай,
Чтобы мне, где пир- не лезти,
Повелели - "почивай!"
На полати завалился
В одеяло с головой
И к метели обратился:
"Укроти, ты, норов свой!".
Хоть обида привалила,
Вспомнив это- я притих.
Мне же мамка говорила:
"Воду возят на таких".
С боку на бок покрутился,
Поудобней как бы лечь,
И со всеми помирился:
Как гора - обида с плеч!
|
