По эту сторону стекла;
жужжит комар, играют дети в прятки,
из августовской ночи трассера
(да сбудутся желания, уже давно пора)
искрят по небу для влюблённых в старом парке.
Здесь просто: всё едино. Час – похож на час.
Крылатые качели всё же в теме,
потерянные в солнечной системе,
чьи клавиши стучат «Собачий вальс»,
до боли всем вам – с одинокой ночью сцены.
Здесь есть углы, а выхода здесь – нет
(во сне будильник был разбит о подоконник).
Как жаль, но – он изношенный, мой в рёбрах кастаньет,
стеклянным бряцаньем испорченных комет,
а ещё чаще – не сверкнувших с моря молний.
Чистейший лак. Сосновый запах смол.
Из дерева рубли – вновь входят в древесину.
В двери картина «Без ключа» стоит лицом к камину,
вернувшая шарманщику изнанкой чёрный долг,
от песни недопрожитой его бревна с Мальвиной.
На этом краски кончились. Аплодисмент утих.
Терновый лабиринт, не лучшего пошива.
Здесь, в маленькой часовенке, живёт мой часовщик,
что бродит поздно за полночь среди открытых книг,
подкручивая циркулем ненужную пружину.
匚ㄒ仨卄ㄖ厂尸升中
|
