Не знает о праве искать бытие
Таинственный формы философ во мне,
Он чахнет от искуса видеть вину
И центр идиомы на странных ветвях.
Зелёной опорой под слаженной тьмой
Не раз любовался у зарева мира
Под огненной кромкой искусственных грёз
Их красной манерой - у пользы души.
Прошла интересная миру картина,
Ей поза философа спрятала тень
И ищет момент изумление - в ней
Своих интересов под чахлый восторг.
У права не сказано личностью в том -
Обычное поле, как счастье из сердца,
Туда выбегает им правило смерти
И слово становится - словно перо.
А чёрный маяк по другой перспективе
Изжит и увенчан прискорбной главой,
Он вдоль обесцвечен моральностью ныне
И ищет фантазии гиблой порой.
Под кладезю толики пишут гнедые
Уступы у совести - прозу ища,
А воля им ищет прожжённые фобии
И сразу над обыском мир трепеща -
Забыл обещание видеть у грёзы
Свои положения прав по уму,
Он стал обесцвеченным серым на поле
И тонким противником были у горя.
Им ищут проклятие в том - изучив
Фантазии чёрных властителей моды,
Забыв у искусства свой цвет и уют
По миру обычаем жизнь, как и слово
Свой прошлый хоронит пародии кнут.
Поднят у итогов зловредный приток
Искусной картины уметь это видеть,
А грёзы в позоре всё ищут за торг -
Обычное право любви от других.
Но глаз безразличен - он стал на подобии
Искать осуждение в серой картине
Над истиной моды в готическом тоне
И правилах меры под счастьем - за торг.
Устала искать у философа формы
Под серой тоской изумления мира,
Над этой искусственной ясностью морга,
Где взяли пристойные глаза - умы
Свои дорогие утопии в сердце,
По совести право обняв - напоследок,
Но грёзы не станут пародией смерти,
А только от серости стихнут вот-вот.
|