ты сама говорила,
что люди почти что текст:
кто малая книжка, кто сборник больших томов.
ты ведь сама говорила,
что с опытом шире лист,
что больше объём содержимого, больше
смысл.
а тебя листаешь
и там практически ничего,
только пусто, пусто, пусто, страницы в белом.
и вот хочется спросить иногда,
да где же ты,
моя дорогая, взяла столько ничего
и сумела вместить себе под ребро?
да, там иногда заваляется цитата из умной книжки,
но твоя-то хоть одна цитата где?
почему не найти там тебя средь груды
изъятых слов?
ты иногда
подходишь к зеркалу и думаешь:
да, наверно, дело в моём лице или фигуре,
в небольших глазах, непривлекательных объёмах,
но уж точно не в этой пустоте, да ведь быть этого не может.
однако большая часть людей находит себе
других людей
редко основываясь на внешних показателях,
они их находят, исходя из того лёгкого,
что в них есть:
когда легко смеяться, плакать, любить, быть собой.
когда с ними легко в любом проявлении.
а с тобой тяжело в любой проявлении.
это поначалу они, дураки,
рады, что наконец-то, тебя нашли,
думают, что с тобой легче, чем с другими,
а потом вдруг обнаруживают всю эту твою пустоту,
которая, противореча всем законам физики,
есть настолько тяжёлая, что практически не выносима.
да, они влюбляются, дураки,
но любить-то тебя, в итоге, не могут.
да, они впечатляются, бесспорно, но восторг
этот проходит слишком быстро,
да, смеются, а потом понимают, откуда у тебя,
такой ранимой,
взялся этот юмор вообще;
и они бояться.
и уходят.
ну, конечно, они уходят.
а чего ты хотела, чтоб несли тебя,
такую тяжёлую,
и ни разу не выдохлись?
все выдыхались; не за что их винить.
печально мне за тебя, конечно,
что это всё так выходит.
иди, что ли, разберись уже с этим как-нибудь,
жалко же людей, в самом деле.
головой-то ты, может, и понимаешь всю трагичность ситуации,
а тело отвечает за тебя само:
словом, ударом, криком; всем чем может.
иди, сделай уже с этим что-нибудь, пожалуйста,
а то совсем тяжело нам, наполненным,
быть с тобой.
08.02.24
|
