Смена личности с помощью пары штрихов.
Добавь в себя признанной красоты атрибуты.
Да, придётся продать угрюмый комфорт
За возможность телом чужим согреть руки.
На твоей голове опрятная россыпь кудрей.
На теле белье с полупрозрачными кружевами.
Сейчас приоткроешь забитую намертво дверь
И притворишься, что видишь души за пустыми телами.
Собранные в скопление складок колготки
Натянешь на предельно гладкие ноги свои.
На коленях увеличатся ниточки сетки,
Напомнят схему строения чёрной дыры.
Надень свои самые красивые туфли.
Забудь, что они со смертоносными каблуками.
Когда красной помадой накрасишь губы,
Старайся сдержать вопль истошного негодования.
Зачем же идти на столь серьёзные жертвы?
И заключать пустоту смерти в обертку?
Даже живым мертвецам бывает полезно
Внести в скорбные будни пикантную нотку.
Шкала отвращения сломается с хрустом,
Когда оценишь ораторское мастерство
Идиота, который нахально и безыскусно
Предложит выпить в спальне его за любовь.
Нет разницы кто, где и как долго.
Соприкосновения тел - это лишь антураж,
Необходимый, чтобы тоска ослабила горло.
Часовой отпуск, чтобы покинуть свой ад.
Водянистые поцелуи, и шея - дрожи раздатчик.
Вот бы не прихватывал после них холодок.
Думаешь лишним был водки стаканчик?
А может мужик и новый чужой потолок?
Дверь в тёмный мирок снова заперта на защёлку.
Зачем-то посмотришь на себя сверху-вниз.
Да, разорвались чёрные дыры колготок,
Краснота пятен из которых пестрит.
Туфли-убийцы валяются где-то в углу.
Ты отдираешь кожицу от кровавых мозолей.
К тому же чудовищно ноет подъем.
Увы, существуют последствия ужаснее боли.
Осталось убрать самый мерзкий штрих:
Размазанную, словно кровь из носа, помаду.
К великому сожалению, как хорошо не три,
Она остаётся в трещинках между губами.
Проблему подобного уровня можно решить
Всего-то широкой улыбкой.
Тебе проще рот свой пошире открыть,
А не терзать себя этой пыткой.
|
