Дверь покрылась тиной ржавой, развалился ветхий замок.
Всё что раньше было можно, полетело под рубанок.
То, что раньше было черным, мерзким, грязным и плохим,
В тот же миг вдруг оказалось нашим родным, дорогим.
Шёл я спросонья под откос, а поднимался уже пьян.
На позабытой булке хлеба глядь вырос клевер и тимьян.
Растим, растим мы всё для завтра, а получаем никогда,
А нам твердят всё завтра, завтра, что так ведь будет не всегда.
И где найду я новый день, курящим в стареньком вагоне?
Куда теперь он выбрал путь, или остался на перроне.
Куда укажет он мне путь, а может не укажет вовсе,
Слетит походкой лёгкой в даль, или пойдет на дно кардона.
Считая кольца на запястьях идут по полю самолёты.
За ними подпевая гимн ползут разбитые пилоты.
И что, куда идет пшеница, с полей, где бились легионы?
Нам каждому мешок зерна понатаскают почтальоны.
Вот сумка, в ней зашит песок. А под кармашком в ней граната.
Ушел без понта пирожок, там, теперь там место для парада.
И каждый разгребает снег, чтобы залить его бензином.
Горит, у лампы фитилек, но нету в лампе керосина.
И где найду я новый день, курящим в стареньком вагоне?
Куда теперь он выбрал путь, или остался на перроне.
Нет. Не найду его нигде. Пропал, растаял, испарился.
А может он как человек? В гнезде кукушки растворился.
|
