В сумрак погружена равнин сухих степь,
Где должна править цветом оттепель;
Но ничто не увидите ни днём, ни ночью
Вы там, где ступите на землю ту ничью.
Всё вокруг – как в дурном от боли сне;
Апокалипсис огня царит под ногами
И даже на пиках вершин со снегами,
Где не место костям сгоревшим и мне...
Мировой пожар всё в округе поджёг,
Все земляные труды отцов и матерей,
От пламени стихии весь люд полёг,
Нашёл покой в копоти той воробей...
Покрыты пеплом и сажей просторы
Ранее пышущих от сочных хлебов полей,
Не откроются больше колосков поры,
Хоть ты их утешь или слёзами полей.
Обняла огненная стихия и наши города,
Утолив языками тёплыми жажду голода,
Лишив семьи честные трудового рода;
Не спасли нас песок, воздух и вода...
Лишь колодцы остались закрытыми,
Когда смерч палящий витал над нами;
Не довольствовались мы открытыми
Источниками насыщения, её силами.
,,Как же быть?"- думаю я, когда озираюсь
На очередной столб пламенного демона;
В шахту со спешкой к мраку забираюсь
Я, ибо спасительна гнилой водой она.
Хоть спасенье здесь я на годы не найду,
Как и решение катастроф, счастья руду,
Здесь сидеть, спасаться от жары я буду,
Пробивая иглами души скверной Вуду.
Трещат от жары и стены серого колодца,
Не оставляя влаги на моём сухом лице,
Но лучше сидеть во влажной темнице,
Чем обнимать алых тайфунов кольца...
Что же мы, товарищи юные, наделали?
Кознями личными, малыми проблемами
Демона ненавистью к друзьям вызвали,
Сытые богатством, папами, мамами.
Одним словом в кошмаре мы едины
Там, где на страхе играет моя гармонь:
Это – души павшей злой, алый огонь,
Сжигающей горы скверной тины.
Только им станет чист красный рассвет,
Мир сотворённых мной пожарных грёз,
Где бед, кроме мирового пожара, нет,
Где я пролью над рожью немного слёз...
|
