На красивом пароходе
едем мы, дымя трубой.
Я пишу стихи в блокноте
про бушующий прибой,
про дельфинов и про чаек,
про акул и лёгкий бриз,
и про женщин-"негодяек",
неудавшихся актрис.
Штиль на море, жарко очень,
солнце светит нам в глаза.
А "актриса", между прочим,
расшалилась, как коза.
– Мне шампанского, – сказала,
– принести бы ты не мог?
Я в ответ, мол, денег мало
и не пью я, дал зарок.
А она мне: – Потанцуем
в ресторане? Ну, пойдём!
– Танцы – это для буржуев,
нам на палубе вдвоём
и без танцев превосходно
в креслах скромненько сидеть;
молча, чинно-благородно
на простор морской смотреть.
– Поскорей бы в порт вернуться, –
думалось с досадой мне.
– От "актрисы" отмахнуться
и скорей пойти к жене.
…Вот и порт! Я с парохода
втихомолочку сойдя,
шёл в толпе, среди народа,
взад украдкою глядя.
|
у Ивана Васильевича
.
нет чтобы пригласить "актрису" с лёгким бризом, например, на партию домино.
нет ничего лучше, чем на свежем воздухе речного простора "забить козла"!
дамочка увлеклась бы незаметно и позабыла все на свете, когда пришлось бы полезать под стол...
тут, по выражению товарища Тургенева Ивана Сергеевича, продолжение могло оказаться более ярким,
чем самый удачный выстрел на утиной охоте.
и оглядываться бы не пришлось по дороге домой.
...и совесть чиста, как после стирки.
.
Здравствуй, Юра!