Под маты пьяных мужиков,
Имея волчии билеты,
Тащили землю из оков
И все наказаны за это.
Земля. За то, что каждый год
Рожала хлеб, кормила сирых.
Лишь бы удачным был окот
И выстрел чести из мортиры.
В войне завшивевшая знать,
Во тьме тифозного вагона
Смогла судьбу свою узнать
Министров и других баронов.
По полю с саблей проскакав,
В крови измазав все шевроны,
Ржаного хлеба пожевав,
К своим сбежали все бароны.
И в красных всполохах зари,
Под ветром красного террора
Пытались двери отворить,
Искали их внутри забора.
Под властью шкурного добра
Плевалась злобная скотина.
Спать не могла и до утра
Осталась только половина.
Рождённых ползать сапогом
Толпа давила, есть хотела.
Летали мыши за бугром,
Ловили тех, кто был без тела.
А паровоз гудит, гудит,
Но с места сдвинуться не может.
Наш машинист наверно спит,
С ним надо как-то бы построже. |
Дааа... Наш паровоз, действительно, гудит всё громче!
А машинист... Так, может, он не спит, а просто ещё не знает, что он и есть - машинист?!